Рука Д.К. замерла, кинжал глубоко вонзился в ее шею, но недостаточно глубоко… пока нет.
— Какая у тебя может быть причина для такого абсурдного заявления? — спросил Эйвен, явно забавляясь. Было очевидно, что он просто потакал ей, но Алекс было все равно, пока лезвие не вошло глубже в кожу Д.К..
В ответ Алекс подняла одну из своих сжатых в кулак рук и медленно разжала ее, обнажив свои шрамы — которых теперь было несколько — вместе со смешанной красной и серебристой кровью, которая засохла на ее коже. И, когда ноздри Эйвена раздулись, как по маслу, Ниида появилась на Валиспасе рядом с Алекс.
— Покажи ему, — приказала Алекс королеве, и Ниида с пустыми глазами раскрыла свою собственную окровавленную ладонь в качестве доказательства Прав Алекс на нее.
Эйвен недоверчиво прошипел:
— Нет.
— Если ты можешь Заявлять права на людей, которых я люблю, — сказала Алекс, указывая на Д.К., - я могу Заявлять права на людей, которых любишь ты. Только дурак будет играть честно против врага, который этого не делает.
С волной черного пламени Ваэварка появился в руках Эйвена, и Алекс в ответ призвала Аэнару, подняв перед собой Клинок Славы. Но Эйвен не ударил. Вместо этого он колебался, его нерешительность сказала Алекс больше, чем если бы он решил напасть. По крайней мере, тогда она бы знала, о чем он думает.
— Осторожнее, Эйвен, — сказала Алекс, когда его взгляд метнулся к Д.К., и кинжал в ее руке дрогнул, углубляя рану. — Ты убиваешь моих друзей, мою семью, а я убиваю твою мать.
В ответ Ниида приставила кинжал к своей шее — изящное оружие с замысловатыми завитками вдоль блестящего Мирокса, очевидно, личный клинок королевы.
Без промедления рука Д.К. отстранилась, а затем медленно опустилась вниз, капая красным на пол, в то время как внимание Эйвен сконцентрировалось на Алекс, когда он выставил Ваэварку вперед. Однако он ничего не сказал, просто смотрел на нее с неприкрытой яростью. Этого было достаточно, чтобы Алекс почувствовала необходимость сделать ему новое предупреждение.
— Я уверена, что мне не нужно указывать на это, но если ты убьешь меня, то ты тот, кто убьет свою собственную мать, — сказала она, напоминая ему о последствиях связи между ними, но это означало бы, что Кайден тоже умрет. И Ксира. Но она делала ставку на то, что любовь Эйвена к Нииде перевесит его желание кровопролития.
Это была азартная игра, которая закончилась в ее пользу, когда Эйвен, сжав губы, ответил:
— Похоже, мы зашли в тупик.
Это было именно так, как хотела Алекс.
— Вот что должно произойти, — сказала она, вложив в свой тон столько уверенности, сколько смогла, несмотря на тошнотворный страх, охвативший ее тело. — Ты отпустишь нас… всех нас. — Она махнула рукой в сторону своих родителей и друзей. — Как только мы окажемся в безопасности вдали от Мейи, даю тебе слово, что я отпущу Нииду, и она сможет свободно вернуться к тебе.
Алекс, конечно, знала, что Ниида не сделает ничего подобного. Точно так же, как она знала, что не было необходимости освобождать королеву… поскольку она на самом деле так и не завершила ритуал кровной связи на Нииде.
Это был опасный блеф, но в то время как Астоф убеждал Алекс Заявить права на свою жену — во что она все еще с трудом верила — она просто не смогла заставить себя сделать это. Вместо этого Ниида согласилась следовать ее плану, даже поцарапала себе лицо, чтобы окровавленная серебристая рана стала еще одним признаком ее связи с Алекс, и так быстро заживала.
— Ты даешь слово? — Эйвен чуть не плюнул. — Чего это стоит для меня, когда все, что ты когда-либо предлагала мне, — это ложь?
Алекс сжала губы, не тратя впустую дыхание, пытаясь сказать ему, что неверные предположения, которые он делал в прошлом, не приравнивались к ее лжи ему.
— Так мы договорились или нет? — спросила она, крепче сжимая Аэнару, когда Калиста и Джеральд начали приближаться вместе со Скрэгоном и воинами Зелторы. Все были начеку, ожидая приказов Эйвена, какими бы они ни были.
И все же он ничего не сказал и просто наблюдал за Алекс. Золото в его глазах содержало достаточно расчета, чтобы она подняла Аэнару выше и встала в стойку, балансируя весом между подушечками ног.
— Согласись позволить нам уйти отсюда в целости и сохранности, Эйвен, — ее голос эхом разнесся по безмолвной библиотеке, — или от твоей руки или от моей твоя мать умрет сегодня.
Вспышка эмоций была единственным ответом, который получила Алекс, наряду с тремя тихо произнесенными словами.
— Да будет так.