Через смерть я рождаюсь
Когда мне больно, меня больше всего любят
Окрашенный определенной целью, или вообще без нее
У меня нет ни начала, ни конца
И все же всегда начинаюсь и заканчиваюсь.
Поскольку Алекс была единственной, кто полностью владел Тиа Аурас, ей пришлось перечитывать слова снова и снова, пока она и ее друзья пытались провести мозговой штурм различных вариантов ответов.
Они уже предложили несколько вариантов, ни один из которых не подходил под все требования. И хотя они предпочли бы дать каждому шанс на случай, если окажутся правы, в тот момент, когда Алекс впервые прикоснулась к впечатляющему золотому фолианту, голос Саэфии эхом разнесся вокруг них, предупреждая, что им разрешено только одно предположение. Она также дала им ограничение по времени… у них было время до захода солнца, после чего они будут вынуждены дать ответ. Более того, Саэфии предусмотрительно оговорила, что Алекс не может консультироваться с Ксирой; что если бы она хотя бы попыталась мысленно связаться со своим драконом во время теста, это означало бы мгновенный провал.
Как Саэфии узнает, если Алекс свяжется с Ксирой, девушка не была уверена. Но не хотела рисковать и выяснять.
Поэтому вместо этого в течение последних пяти часов она и ее друзья хмыкали и ахали до такой степени, что теперь все они чесали в затылках и были не ближе к согласию в ответе, чем когда начали. И когда она последовала просьбе Джордана прочитать это еще раз… что ей вряд ли нужно было делать, поскольку Алекс была уверена, что все они знали строки наизусть после того, как слышали так много раз, ребята все еще не приблизились к разгадке.
После того, как прошел еще один безуспешный час, они решили сделать перерыв на обед и съесть предоставленную им еду, надеясь вернуться перезагруженными после короткого перерыва в мыслях.
Рассредоточившись по маленькой, блестящей поляне, все шестеро, естественно, разбились на пары: Джордан и Д.К. тихо шептались друг с другом, а Деклан внимательно наблюдал за Биаром, который беспокойно расхаживал по другой стороне открытого пространства.
— Я серьезно, серьезно ненавижу загадки, — простонала Алекс Кайдену.
Он сидел, прислонившись спиной к твердому стволу стеклянного дерева, в то время как она вытянулась и лежала, положив голову на его гораздо более удобное бедро. Его рука играла с ее волосами, пока она смотрела на дневные звезды, проносящиеся над головой сквозь похожие на бриллианты листья, повторяющиеся движения его пальцев успокаивали, но не совсем устраняли ее разочарование.
Часть ее восхищалась тем, как естественно было находиться так близко к нему, не чувствовать даже намека на застенчивость при его прикосновении. Но это был Кайден… с ним она всегда чувствовала себя комфортно, даже в те времена, когда это должно было быть невозможно. После всего, что произошло прошлой ночью, все просто казалось правильным, когда Алекс лежала рядом с ним.
Все, конечно, кроме неразрешимой загадки.
— В конце концов мы поймем, — сказал он, полный спокойной уверенности. — Сначала нам просто нужно посмотреть на это со всех сторон.
Алекс не хотела рассматривать это со всех сторон. Она хотела взглянуть на это под правильным углом и покончить. И она знала, что была не единственной. Все друзья были напряжены из-за отсутствия прогресса, но, пожалуй, никто не был так напряжен, как Биар. Было ли это из-за постоянно темнеющих теней под его глазами, или просто потому, что он был таким же нетерпеливым, как и она, когда дело доходило до загадок, Алекс не была уверена. Но когда она повернулась и увидела, что его расхаживание становится еще более взволнованным, она не могла не нахмуриться.
— Что? — спросил Кайден, одним пальцем поглаживая ее лоб.
Снова посмотрев на него, она постаралась, чтобы голос звучал тихо, когда сказала:
— Я беспокоюсь о Биаре. — Лицо Кайдена смягчилось пониманием, особенно когда Алекс продолжила: — Я беспокоюсь, что ему вредно откладывать в сторону свое горе по отцу.
— Кто бы говорил, — мягко заметил Кайден, на что Алекс признала, что он был прав. Но для нее все было по-другому. Потому что по-своему она вела дела. Она двигалась дальше, даже если большую часть времени это было трудно. И она также имела преимущество получить чувство завершенности от самого Нийкса, благодаря его письму.
— Я просто… — Она прикусила губу. — Он вел себя так нормально, понимаешь? Даже смеялся и дурачился, хотя и немного меньше, чем раньше. И это меня беспокоит, потому что это, должно быть, разъедает его изнутри. И я не знаю, что с этим делать. Я не знаю, могу ли я что-нибудь с этим сделать. — Кроме как поторопиться и избавиться от Эйвена, чтобы у всех нас было немного времени спокойно погоревать, мысленно закончила она.