— И Нийкс не единственный, кто потерял свою жизнь из-за Эйвена, — продолжал Кайден, все так же тихо, все так же мягко. — Леди Тайн. Скайла. Так много других и еще больше впереди. Все из-за Эйвена… но также из-за…
Он не закончил. Ему и не нужно было этого делать.
— Меня, — закончила Алекс, снова открывая глаза. — Также из-за меня.
Ее слезы хлынули потоком по щекам.
Теперь она понимала, что происходит. Но это не делало это менее болезненным, менее реальным.
Даже если это было не так.
В тот момент, когда Кайден упомянул Нийкса, она поняла правду.
Он ни за что не использовал бы это воспоминание против нее. Никогда за миллион лет.
Она должна была догадаться об этом раньше. Биар, возможно, боролся со своим горем, но он никогда, никогда бы не обвинил ее в смерти своего отца.
И всего несколько дней назад ее ссора с Джорданом заставила его сожалеть, но его обвинения тогда были далеко не такими разрушительными, как те, которые он бросил ей сегодня.
Что касается Д.К., то она ни за что не заставила Алекс усомниться в прочности их дружбы, ведь они через слишком многое прошли вместе.
Если бы не ее собственное непоколебимое чувство вины, Алекс осознала бы происходящее гораздо раньше. Она бы поняла, что это не ее друзья говорили ей такие болезненные вещи. Она бы поняла правду: все это было ненастоящим.
Потому что она никогда не покидала Врат Суда.
Она понятия не имела, где были ее настоящие друзья, смотрели они или нет. Они были с ней ради воспоминаний и видения, она была уверена в этом, но как только они вернулись на стадион, именно тогда начался обман… все для того, чтобы Алекс выкрикнула то единственное слово, которое она так отчаянно хотела использовать: стоп.
Но она этого не сделала. Потому что теперь, когда она знала, что происходит, она могла это вынести.
Она должна была.
И поэтому, когда Деклан выступил вперед следующим, она ожесточила свое сердце, готовясь к тому, что он может сказать. Но даже зная, что на самом деле это был не он, что на самом деле это был не кто-то из ее друзей, она не могла не почувствовать, как его слова пронзили ее насквозь, когда он сказал:
— Тебе не следовало приходить в наш мир. Нам всем было бы лучше, если бы мы никогда не встретили тебя.
Алекс вздрогнула, потому что во многих отношениях он был прав.
Несмотря на то, что сцена была не более чем спектаклем, она не могла остановить слезы, которые продолжали течь по ее щекам. И ее боль только усилилась, когда Биар заговорил снова.
— Ты убьешь нас всех, — сказал он ей своим все еще опустошенным голосом. — Прямо как моего отца.
Обвинение стало физическим ударом, от которого у Алекс нет защиты.
— Ты потерпишь неудачу, — бессердечно добавил Джордан. — Ты знаешь, что это так. Вот почему ты никогда не делилась с нами правдой. Потому что, когда это случилось, ты с самого начала не хотела, чтобы мы знали, что это была твоя вина.
Еще один удар. Еще один укол боли.
— Ты что, собиралась просто оставить нас? — спросила Д.К., вытирая мокрые щеки. — Ты просто собиралась сбежать обратно во Фрейю, как только поняла, что все потеряно?
Алекс не смогла удержаться и покачала головой. Настоящая Д.К. знала, что Алекс никогда бы этого не сделала. Она знала.
— Ты была единственной из нас, кого не было в видении, — хрипло заметил Биар. — Когда ты планируешь отправиться, Алекс? Как только мы вернемся в Медору? Или ты подождешь, чтобы посмотреть, какой еще ущерб ты можешь причинить, прежде чем бросить нас на произвол судьбы?
Она не ответила. Она не могла ответить.
Это не реально, напомнила она себе. Это ненастоящее, это ненастоящее, это ненастоящее.
Но даже зная это, их слова все еще врезались в нее, все еще разрывали ее на части, оставляя ее разорванной на куски.
Тогда Кайден пошевелился. Он шагнул вперед, пока не оказался лицом к лицу с Алекс.
Изо всех сил пытаясь сфокусироваться на нем сквозь слезы, она наблюдала, как он протянул руку и наклонил ее подбородок к себе, его прикосновение было мучительно нежным. Это было бы утешением, если бы не выражение его лица и слова, которые он прошептал дальше.
— Мы все умрем из-за тебя.
И с этим Алекс закончила. Ее тело тряслось, сердце разрывалось на части, но она отказывалась слушать это еще хоть мгновение.
Оттолкнув Кайдена назад, она посмотрела на своих фальшивых друзей и прохрипела:
— Я знаю, что это ненастоящее. Мои друзья — мои настоящие друзья — никогда бы не обвинили меня в чем-то, что находится вне моего контроля. Возможно, я не поделилась тем, что Эйвен ненавидит смертных из-за меня, но если бы я это сделала, они бы поняли. Точно так же, как они поняли бы, что я не рассказала им о видении будущего, потому что не хотела, чтобы они страдали от его тяжести, как страдаю я.