Схватив выломанный крюк, Этьенн стал увеличивать отверстие, и вскоре вывалил целый камень. Высунувшись в образовавшуюся дыру, он пытался рассмотреть, куда она ведет, но было так темно, что ничего не было видно.
Тогда он спрыгнул, захватил фонарь и снова подтянулся к дыре.
Слабый, тусклый свет, теряющийся в темноте, осветил каменную лестницу.
Он попытался осторожно спустить лампу, но она вдруг упала, разбилась о каменный пол, и стало совсем темно.
Тогда Этьенн спрыгнул со стены на лестницу. Осторожно, боясь наступить на осколки стекла, он стал спускаться наощупь по влажным и холодным ступенькам, сделал несколько поворотов, спускался все ниже и ниже, когда наткнулся на деревянную дверь. Сквозь тонкие, почти невидные щели слабо пробивался тусклый свет.
Этьенн нажал на нее плечом, но дверь не открылась. Тогда он сделал шаг назад и, прыгнув, вышиб запор. Свежий воздух, ворвавшийся в распахнутый проем, закружил его голову.
Он стоял на пороге и настороженно всматривался в долину, освещенную призрачным лунным светом.
Было так тихо, что он слышал, как бьется его собственное сердце.
Только на рассвете Этьенн дошел до Сент-Женевьевской горы.
Было рано, но улица уже заполнилась народом. Этьенн приметил толпу перед дверью Перрена Модюи. Потом погребальное шествие вышло из сен-медарской церкви.
Этьенн вскрикнул и бросился в дом Перрена Модюи.
— Кто здесь умер?
Увидев его, старый звонарь встал и со слезами обнял юношу.
— Жермена, кормилица моей дочери, — прошептал старик. — Тише, она спит! — прибавил он, указывая на кровать, на которой лежала Алиса.
Бедная девушка занемогла, не будучи в состоянии перенести всех волнений.
Этьенн медленно подошел и стал на колени перед кроватью. Крупные слезы катились по его щекам. Рука Алисы свесилась с кровати, Этьенн приложился к ней своим пылающим лбом.
Она вздрогнула, схватила руку Этьенна и вскрикнула:
— Жив! Этьенн жив!
XVIII. Варфоломеевская ночь
Неудавшееся покушение на жизнь Колиньи за несколько дней до Варфоломеевской ночи и потом все ужасы этой ночи были столько раз описаны, что мы об этом распространяться не станем; скажем только о том, что прямо относится к нашему рассказу.
Убийство гугенотов продолжалось ночь 24, день и ночь 25 августа 1572 года.
Улицы были покрыты трупами, дома по большей части пусты, и Екатерина Медичи радовалась своему торжеству.
Моревель неистовствовал в страшную ночь.
Это он ударил в набат по приказанию Екатерины на колокольне церкви Сен-Жермен л’Оксерроа, и услышал, как все парижские церкви отвечали на этот кровавый трезвон.
Крики жертв, вой умирающих долетали до его слуха, как радостные восклицания.
Наконец, он не мог долее воздерживаться.
— Меня недостает там!.. — вскричал он с улыбкой.
Увидав одного из тех, кто пришел за ним с факелом, он приказал ему звонить в колокол, а сам сбежал с колокольни.
Из верхней галереи, смежной с клиросом церкви, он выглянул в окошечко на улицу и на берег Сены.
Везде стояли крики — гугенотов убивали. Напротив Моревель приметил в конце большого сада дом, в котором виднелся огонь.
— Кажется, я не ошибаюсь, — сказал он, — это дом Марии Тушэ. Кто же в нем сейчас живет?
Вдруг Моревель побледнел: он увидел ее в комнате первого этажа!..
Он быстро выбежал на улицу, подзывая своих людей.
«Я обещал королеве Екатерине, — думал он, — что Марии Тушэ не будет. Вот прекрасный случай сдержать обещание. После матери я доберусь и до сына».
Через несколько минут мясник со своей шайкой дошел до сада Марии Тушэ.
Они перелезли через стену и бросились к дому.
В доме никто не спал, ни господа, ни слуги. Мария, опасалась каждую минуту, что постучатся в ее дверь и убьют ее отца, гугенота.
Старик был спокоен; в эту минуту он сожалел только, что отказался от своего намерения отравить Карла IX.
Сидя возле дочери в комнате первого этажа, он читал Библию.
Вдруг старик поднял голову.
— Мне кажется, что там идут, — сказал он, указывая на сад.
При виде факелов и людей, торопливо шедших к дому, Мария вскрикнула от испуга.
— Это Моревель! — вскричала она.
— Королевский мясник! — с ужасом сказал Жером.
Мария вместе с отцом быстро прошли двор и уже выходили на улицу Тиршап, как двое убийц устремились на старика и ударили его кинжалами.
При виде умирающего отца Мария начала кричать:
— Помогите!.. Помогите!.. Я католичка.
Но так как на ней не было белого креста, знака католиков, то один солдат хотел убить ее.