Указанный мне магазинчик я отыскал без труда, давка, где торговали антиквариатом, приютилась недалеко от Балтийского вокзала. Прежде чем войти, я присел в расположенном неподалеку, прямо напротив вокзала, скверике, чтобы понаблюдать за входной дверью (именно с этой целью я приехал на полчаса раньше назначенного времени). Старичкам свойственно в хорошую погоду сидеть в сквериках и читать газеты; так было и так будет. Газета у меня была с собой, английская, правда, ну и что с того?
Одним глазом я смотрел в газету, другим — боковым зрением — ухитрялся (помогали зеркальные очки) приглядывать за дверью.
Газета была как газета. Глаз бегло скользил по заголовкам. "Новости торговой войны: японский парламент проголосовал против законопроекта, предусматривавшего строительство под Осакой сборочного завода «Дженерал моторе». Президент Робинсон предупредил, что всякий ввоз автомобилей и электроники японского производства может быть запрещен в ответ на эту явно недружественную акцию Японии…
Министр торговли Бразилии Перейру заявил, что, по его мнению, происшедшее никак не повлияет на благоприятное развитие отношений между Дальневосточным торговым союзом и государствами Латинской Америки".
Ну, это, как говорится, вчерашнее жаркое. Нас непосредственно не задевает. Вот Европу — несомненно, и весьма основательно. Она все старается хоть как-то утихомирить дальневосточную «промышленную мафию», от которой европейская промышленность и торговля уже с трудом дышат.
Еще не так давно им там мерещилось, что можно наконец реализовать сформулированное некогда Александром Блоком: превратить нас в «щит меж двух враждебных рас монголов и Европы», не пуская дальше прихожей, где даже прибалтам уже казалось тесновато. Но не зря мы искали выход из холопства — и нашли вовсе не та, где Западу хотелось бы. Так что Дальний Восток нас сегодня не очень-то волнует. И если наши российские дельцы подсуетятся, то сумеют основательно сбить цены на японскую продукцию, которую Россия все еще закупает. Ну-с, а дальше? «Правящие круги Балтийских государств крайне нервозно восприняли известие о передислокаци Тридцатой армии Российских Вооруженных Сил из Северокавказского военного округа к западным границам Конфедеративной республики Беларусь…»
Ничего удивительного. Тридцатая армия, по сути, — одни мусульмане.
Вояки, как известно, суровые. Так что кое у кого штаны явно потяжелели. «Генеральный секретарь НАТО Морис Жоли в ответ на запросы представителей Балтийских стран заявил, что вполне удовлетворен заявлением российского военного министра г-на Серова о том, что перемещение Тридцатой армии произведено в полном соответствии с планом боевой подготовки десантных войск и не преследует никаких иных целей, кроме учебных».
Ну и правильно, что удовлетворен. И прибалты могут быть совершенно спокойны. До референдума, во всяком случае. Референдум должен состояться третьего мая.
Так-с. Что еще любопытного мы тут найдем? «Терроризм. „Боинг-787“ авиакомпании „ЕА“ с тремястами семнадцатью пассажирами на борту, совершавший рейс из Александрии в Кейптаун, захвачен в воздухе группой предположительно исламских террористов, после чего изменил курс и исчез из поля дрения локаторов над Центральной Африкой. Нынешнее местонахождение его неизвестно. Ответственность за угон самолета до сих пор не взяла на себя ни одна террористическая организация».
Терроризм, да. Неорганизованный, никем по сей день не управляемый. Но пожалуй, недолго уже им осталось… Хотя, строго говоря, велика ли разница между террористами и спецподразделениями некоторых армий?
Бывает, что очень невелика. Еще что-нибудь интересное?.. «Генерал Силантьев встретился с президентом России. Тема беседы: взгляды генерала на установление монархии». Ну, эти взгляды давно и хорошо известны.
«Опасный груз на караванных путях» — о переброске в Казахстан тяжелого оружия. Откуда? Не установлено, «откуда-то с юга». То есть оказывается психологическое давление на избирателей. Только на тамошних или в первую очередь на наших, российских?
«Президент Соединенных Штатов выказал озабоченность переговорами российского концерна „Нефтегаз“ с магнатами Аравийского полуострова».
Эка, спохватился.
«Нужны ли Москве две новые мечети? Мэр столицы считает, что никто не вправе ограничивать религиозные потребности населения». А как же он еще может считать?
«Восточноевропейские страны весьма озабочены падением курса их национальных валют». Ну а чего еще ждать от валют, основанных на долларе? Слон падает, и моськи, естественно, вместе с ним. Зато растут деньги, соотносимые с кувейтским динаром. Спасибо за несколько привядшую уже информацию.
Одним словом — ничего нового, интересного. Ну а где же референдум, где же предстоящее Избрание?
Ага, вот, на второй полосе всего лишь. Чтоб значит, не слишком бросалось в глаза. Повыше снова о терроре; но на этот раз не в воздухе, а а море — в Индийском океане неизвестными захвачу сухогруз «Аннелиза», плавающий под панамским флагом и перевозивший, возможно, оружие, закупленное правительством Малайзии в России. Судно изменило курс на норд-вест. В случае попыток освободить «Аннелизу» захватчики угрожают пустить ее ко дну вместе с экипажем и лицами, сопровождающими груз"…
Ну-с? Я сложил газету, сунул в карман, заголовком наружу. Что же происходит с нашей лавкой? Время прошло, пора нанести визит.
Все выглядело спокойно. Я вошел за минуту до того, как магазин должен был закрыться на обед.
— Закрываем, закрываем, — нараспев прово-згласил джентльмен почтенного возраста, составлявшиг похоже, весь персонал коммер-ческого предприятия. В следующую секунду, быстрым взглядом оценив не столько мою неле-пую внешность, сколько заголовок торчавшей из кармана газеты «Дейли ньюс», он перешел на другой язык:
— I'm sorry, the shop is closed for lunch. After one hour, please, sir.
— За произношение вас не похвалили бы в пяти случаях из шести, — сказал я в ответ. — А за словоупотребление и подавно.
Он прищурился:
— У меня уже чай кипит. — Он кивнул в направлении двери, ведшей, похоже, в подсобку. — Простите, а костюмчик шили на заказ? У кого, если можно поинтересоваться?
Похоже, ехидства ему было не занимать.
Я быстро прошел в подсобку. Там было тесно. Если бы кто-нибудь хотел спрятаться, ему это вряд ли удадось бы. Старик вошел следом.
— Ну что же, раз вы такой настойчивый… Так что вас, собственно, интересует?
— Дела давно минувших дней, — сказал я, как было условлено.
— Гм… Не уверен, смогу ли вам помочь.
— Если не вы, то кто же?
— Кто рекомендовал вам мой магазин?
— Очень серьезный человек.
— И он дал понять, чем я могу вам способствовать? Эта церемония начала уже надоедать мне.
— Известной вам записью.
— М-да, м-да. Возможно, конечно… Но это дорогой товар.
— За который вам уже уплачено, не так ли?
Он поднял плечи:
— В каком-то смысле безусловно… Однако всегда возникают неожиданные траты…
— Я оплачу их — в пределах разумного. Но прежде хочу знать, что покупаю.
— Это длинный разговор.
— У меня есть время.
Похоже, оценив мой возраст в нынешнем гриме, он не очень-то поверил в мой оптимизм. Судил по себе самому скорее всего.
— У вас есть и еще что-нибудь, наверное? Старик прикрыл один глаз.например, пишущее микроустройство, а? Вы будете слушать, оно — писать, а потом окажется, что раздумали покупать, поскольку текст у вас уже есть…
— Я покупаю не только текст. Мне нужен документ. Не копия записи. Она не явится доказательством. Сама запись. Копию можете не предлагать.
Нужна лента, которая сможет при надобности выдержать любой анализ на подлинность. А что касается ваших опасений — у вас наверняка найдется аппаратура, достаточно хорошо защищенная от нелегального дублирования.
Старик усмехнулся:
— Как раз об этом я хотел вас предупредить. Попытка перезаписи с моего магнитофона приведет к стиранию текста. Вам все равно придется оплатить полную стоимость, но товара у вас не будет.