– Всё понятно, товарищ капитан второго ранга. Сработаем! До понедельника!
Гарнизон пополнился 38 бойцами, из них 32 офицера. С ними двенадцать семей.
После прохода одиннадцати машин, одна из которых была АДЗМ, «переход» в основном использовался только с перегрузкой. Проход стал совсем узким и стремительно сокращался. К сентябрю канал закрылся и перестал функционировать. Оставшиеся на счетах деньги были переведены родственникам поселенцев, а остальные перечислены в помощь Новороссии, которая ещё держалась.
В декабре 1851 года эскадра из трех французских линейных кораблей прошла в Мраморное море и встала в турецких портах. Сергей узнал об этом из донесения резидента Змея в Константинополе и сообщил в Петербург. Оттуда пришло сообщение, что уже получили эту РДО. На тот момент времени из новых кораблей было готово только четыре: три канонерских броненосца и парусно-винтовой фрегат. Агентура из Лондона передавала о начале формирования экспедиционного корпуса у англичан и направлении в Средиземку эскадры в составе 42 кораблей, часть из которых была линейными, а вторую часть составляли быстроходные фрегаты, в основном паровые.
На рейдах Севастополя стояло 14 линейных и 12 фрегатов, из них шесть паровых. Не считая четырех новых кораблей.
Спустя два дня в кабинете командующего флотом из динамиков донёсся голос Николая I:
– Милостивый государь! Что происходит! Вы докладывали мне, что война начнётся не ранее октября 1853 года! Но Европа уже готова к войне! Корабли Великобритании сегодня покинули Портсмут! – Довольно визгливый голос императора гремел и фонил в динамиках, пришлось уменьшать громкость и отстраивать звенящий фон ламповых приёмников.
– Сообщение о выходе эскадры из Портсмута мы получили два часа назад.
– Наши войска ещё не готовы выступить на защиту Крыма! Англичане успеют туда быстрее! На полуострове у вас нет достаточных сил, чтобы не допустить вторжения.
– Просьба ускорить выделение достаточных сил и средств для обороны Крыма.
– Четыреста пятьдесят верст солдаты с полной выкладкой будут идти три месяца!
– Не я объявлял об открытии ОАО «Московско-Крымская железная дорога», ваше величество. Вот они и засуетились!
– Но в казне денег нет! Поэтому было решено привлечь деньги населения.
– Именно поэтому англичане и французы подсуетились. Дорога в Крым их совершенно не устраивает, ваше величество.
– Что делать! Мы практически проиграли войну! У вас восемнадцать тысяч матросов и офицеров флота, пятнадцать тысяч солдат. Этого совершенно недостаточно, чтобы остановить противника!
– Необходимо связаться со мной в течение четырех дней. На любые вопросы по телеграфу от кого бы то ни было отвечать, что никаких сведений не имеем. Генерал-майор Савченко далеко?
– Его здесь нет, и, где он находится, мне не известно.
– Свяжитесь со мной через четыре дня, ваше величество. Мы что-нибудь придумаем!
Погода стояла морозная, но тихая. Ночью был густой туман. Связались с Константинополем. Там погода аналогичная. Запросили места стоянки французских кораблей. Два стоят под европейским берегом в Кумкалы, один – на рейде у Хайдар-Паши. Через двое суток – новолуние.
В ночь от стенки Стрелецкой бухты отошёл новенький броненосец, ведя на буксире за собой окрашенный в камуфляж катер Змея. Пришлось испортить новенький белый пластик, вымазав его шарой и цифровым камуфляжем. Триста миль до Босфора кораблик прошел за 18 часов, чтобы не порвать буксир, в двадцати милях от Румелифенери лёг в дрейф, и с катера отдали буксирный конец. Тот, работая радаром, через туман подлетел к входу в Босфор. Там с него спустили черную надувную лодку, на которую подвесили мотор, и она на малом ходу ушла в пролив. На борту были четыре человека, одетых в черные мокрые гидрокостюмы.
На рейде Хайдар-Паши один из боевых пловцов откинулся назад и бесшумно скользнул в глубину, толкая перед собой конусообразный заряд. Катер дал малый ход и пошел, проверяя своё направление по радару, установленному на углепластиковой арке, соединяющей баллоны подковы, к причалам Кумкалы. Там ещё два пловца ушли под воду. ИДАшек не было. Они плыли в аквалангах. Но и противодиверсионной обороны тоже не было. Стояла темная, туманная ночь. Часовые были только у трапов.
Все три линкора были одного проекта: «Шарлемань». Французы надолго запомнят, что это название использовать в операциях против русских западло. Точный чертеж знаменитого кораблика имелся в интернете и на компьютерах поселенцев. Замерив точно длину корпуса, они прикрутили саморезами кумулятивные заряды к корпусу в районе крюйт-камер и запустили электронные часы подрыва. Катер всех забрал и вышел в море, где его подобрал большой катер и рванул к канонерскому броненосцу. Через 16 часов они были у причала, а в журналах этот выход не отметили. Утром, 24 декабря, с промежутком в один час десять минут и три часа двадцать минут в Константинополе взорвались три французских линкора. Мачты с парусами долго летали над Константинополем. Разбор происшествия занял почти год. Французы валили всё на турок и русских, турки валили всё на пьяных французов, а русские отнекивались и говорили, что вообще в море не выходили! Николай I был ОЧЕНЬ доволен!