Гул’дан хмыкнул. Еще с первого своего визита на Хребет Ледяного Огня, когда колдун пришел, чтобы просить Северных Волков присоединиться к Орде, Гул’дан внушал Оргриму безотчетную тревогу. Особенно тогда, когда смеялся.
– Северные Волки, – ухмыльнулся колдун. – Вы такие практичные. Мы, южане, всегда восхищались этим вашим качеством.
Обернувшись, он взглянул вниз, на раба, и одарил того покровительственной улыбкой. Затем колдун протянул руку. Его глаза и кончики пальцев вспыхнули яркой зеленью. Он лениво повел рукой, и от человека к пальцам Гул’дана, увенчанным изумрудными огоньками, потянулись тонкие туманные волокна. Глаза раба расширились от боли и ужаса, однако он не закричал. Человек слабо задергался и начал задыхаться, ссыхаясь прямо на глазах у Оргрима. Выглядело это так, словно Гул’дан в самом буквальном смысле пил жизненную энергию этого существа.
«Так и есть, – подумал Оргрим. – Да помогут нам Духи, так и есть».
Он обнаружил, что борется с инстинктивным желанием сбежать.
Гул’дан опустил руку, и человек тяжело осел на платформу. Его тощая грудь судорожно вздымалась и опускалась.
– Когда портал откроется, – безмятежно, почти мечтательно проговорил колдун, – и оставшаяся часть Орды присоединится к нам, мы отдадим их Скверне. Всех поголовно.
Оргрим сжал кулаки.
– Дуротан бы на это не согласился, – сердито бросил он.
– А почему тебя волнует, что думает этот предатель?
Глаза Гул’дана ярко сияли изумрудной зеленью Скверны.
«Сколько в этой твари осталось от орка?» – с внезапно нахлынувшим ужасом подумал Оргрим.
Когда колдун заговорил, голос его прозвучал резко, колюче и жестко:
– Северным Волкам пора обзавестись новым вождем. Тем, кто заботится в первую очередь о насущных интересах орков. Тем, – тут он без лишней скромности прижал руку к груди, – кто ценит видение Гул’дана. Кто чтит его власть!
Он растянул губы в широкой улыбке и снова протянул руку к рабу, чтобы отпить еще один глоток жизненной энергии несчастного.
– Идем, – сказал Гул’дан, когда человек, теперь мало чем отличающийся от скелета, задыхаясь, упал на платформу. – Я дарую тебе Скверну.
«Мой хозяин опасен, и помыслы его темны».
Гарона предупредила об этом Дуротана и Северных Волков. Гарона, которая организовала встречу человеков с Дуротаном. Такая же зеленая, как Гул’дан, но совершенно на него не похожая.
Она сказала так и не солгала. Неужели она – и Дуротан – были правы, желая вступить в союз с человеками против колдуна?
– Дуротан, он… – Оргрим старался, чтобы его голос звучал искренне, хотя сердце истошно стучало в груди, – он настроил Северных Волков против Скверны. Позволь мне собрать их. Привести их сюда. Даруй мне Скверну у них на глазах, чтобы они увидели, насколько сильнее я стану.
Гул’дан прищурился. Оргрим заставил себя держаться как можно спокойней и бестрепетно встретил взгляд колдуна, краем глаза продолжая наблюдать за задыхающимся человеком. Гул’дан задумался.
– Как я и говорил, – в конце концов сказал он, – вы практичный народ. Что ж, собери их всех. Это больше не Дренор, Северный Волк. Перед нами рассвет новой эры! Время Орды.
Его внимание вновь переключилось на раба. Губы колдуна презрительно скривились, когда человек умоляюще протянул руки к нему.
– Внушай страх, – проговорил Гул’дан, – или умри в страхе.
Он резко сжал кулак и потянул. Связь между хозяином и рабом оборвалась. Глаза человека закатились, и он безжизненно повалился на доски. Оргрим окинул взглядом труп – ссохшийся, словно древний кусок пергамента. Затем склонил голову и сошел с платформы.
Едва орк оказался достаточно далеко от колдуна, он сорвался с места и побежал. Оргрим не сомневался, что Гул’дан ему не поверил – оставалась лишь надежда, что он выиграл достаточно времени для клана.
Но он опоздал.
Когда Оргрим уже подбегал к лагерю Северных Волков, ночной воздух прорезали вопли и завывания. Воин увидел, как одна из хижин исчезает в столбе пламени.
– Гул’дан не хочет тратить свою силу на Северных Волков! – прокричал крупный орк из племени Песнь Войны, весь зеленый от Скверны.
Это были его последние слова. Оргрим подскочил к нему, схватил и ударил выбритой макушкой в лоб. Раздался хруст позвонков. Северный Волк отшвырнул труп и поспешил дальше.
«Дуротан, старый друг, прости меня».
Он бросился к палатке вождя. Драка развернулась на звук. Одной рукой она придерживала ребенка в колыбели, в другой был зажат огромный, зловещего вида кинжал, который перерезал бы горло Оргрима с такой же легкостью, с какой некогда вскрыл брюхо талбука.