– Мне жаль. Мне так жаль. Я хотел спасти всех нас. Всегда хотел.
Взгляд Медива вновь опустел, и он замолчал навсегда.
22
Океан орков смыкался, однако Ллейн не терял уверенности. Лучше бы Страж, конечно, перенаправил портал пораньше, однако король был все равно очень ему благодарен. Он и уцелевшие воины из трех легионов пробили дорогу к Вратам. Пока Ллейн, Гарона, Варис и строй лучших рыцарей Штормграда продолжали отбивать атаки противника, отражая волну за волной, Карос и другие освободили пленников-людей и защищали их, пока те спасались через портал.
Однако орки продолжали атаковать.
«Свет милосердный, – подумал Ллейн, все еще не пришедший в себя от облегчения после неожиданного перелома в бою, – у нас не было бы ни малейшего шанса, если бы Гул’дан привел остальную часть Орды. Человечество могло бы не выжить».
– Милорд, нам надо отступать! – донесся до него крик Вариса.
Солдат не страдал от недостатка храбрости, но он был прав. Орки начинали одерживать верх здесь, у основания портала. Гибло все больше и больше его воинов, и все больше и больше громадных коричнево- и зеленокожих орков отталкивали друг друга, стремясь заполнить прорехи в строю.
– Нам надо уходить, – согласилась Гарона.
– Уже скоро, – ответил Ллейн. – Осталось всего несколько клеток. Сначала мы спасем столько наших людей, сколько сможем.
– Милорд, – снова вмешался Варис. – Я не думаю…
Позади Ллейна раздался вопль ужаса. Развернувшись в седле, король почувствовал, как кровь отливает с лица.
Голубой свет, окружавший центральную часть портала, начал мигать – а с ним и образ Шторм-града. Прямо под ошеломленным взглядом Ллейна картина городских кварталов растаяла, словно воск, как будто ее никогда и не было. Все, что было видно сейчас сквозь арку портала – это пустошь, в которую превратились Черные Топи, и группа орков, бегом огибавшая портал.
Врата закрылись.
И орки это заметили. Они тоже взревели, но их вой был полон голода и жажды крови – жажды, которую они смогут вскоре утолить. У Ллейна закружилась голова. Что случилось? Почему Медив остановился? А потом он понял.
– Мы потеряли Стража, – пробормотал он. Король оглянулся на океан орков, затем перевел взгляд на своих товарищей. На их лицах было то же изумленное, ошарашенное выражение. Они подошли так близко… Это не имело значения.
– Мы сделали то, за чем пришли, – сказал им король, поочередно взглянув на каждого. В душе его воцарился странный мир. – Никто бы не смог добиться большего. Все свершится по воле Света, братья мои и сестры.
Он обернулся к Гароне и улыбнулся ей. На ее прекрасном зеленом лице боролись противоположные эмоции. Конечно же, ей хотелось победить. Всем им хотелось. В конечном счете, победа помогла бы оркам не меньше, чем людям – но сейчас тут ничего нельзя было сделать.
Или можно?
Идея, жуткая и в то же время блестящая, вспыхнула у него в мозгу. Ллейн обернулся к противнику. Бой на обоих флангах продолжался, но здесь, в центре, все странно успокоилось. И теперь Ллейн понял, почему.
К ним шел Чернорук.
Он на две головы возвышался над самыми высокими орками. Кожа военного вождя была ярко-зеленой, а под ней вздувались огромные, перевитые жилами мышцы. Ллейн задумался, что же по ним течет – кровь или изумрудное пламя? Неважно. Чернорук шел, сметая попавшихся ему на дороге людей и орков, и шел он прямо к Ллейну.
– Гарона, – сказал Ллейн, удивившись тому, насколько спокойно и уверенно прозвучал его собственный голос, – нас намного меньше. Мы не можем отступить. Мы все погибнем. Но ты не обязана погибать с нами. Ничего хорошего, если смерть настигнет нас обоих.
Медленно, дрожащими руками, он снял шлем и уронил его на землю. Холодное прикосновение ветра к лицу и мокрым от пота волосам было приятным.
Гарона упрямо сжала зубы.
– Я умру с вами. Я выбрала свою сторону.
– Ты не понимаешь, – король повернулся к ней и впился в лицо полукровки взглядом темных глаз. – Только если ты убьешь меня, это принесет нам надежду на мир. Ты однажды сказала леди Тарии, что ее убийство принесет тебе честь. Убив меня, ты станешь героиней.
Осознав то, о чем говорил Ллейн, Гарона широко распахнула глаза.
– Нет! – сплюнула она.
Сама мысль о подобном предательстве ранила ее. Ллейн это понял. Но он попросил бы то же самое у Лотара, окажись они в схожей ситуации. И даже у Тарии.
– Ты – рабыня, – безжалостно продолжил он. – Но ты можешь стать вождем. Мне не уйти отсюда живым, Гарона. Эта тварь прикончит меня. Но если ты сделаешь это первой, если сможешь заявить, что убила военного вождя людей… Ты знаешь нас, Гарона. Ты знаешь нас – и наша судьба тебе не безразлична.