ному, целеустремленному. Он навязай стареющему герою пьесы
явно насильно, ради сюжета, но против смысла образа и его ха¬
рактера.
Сумбатов-Южин — актер, понимавший толк в ролях опытных
сердцеедов, — еще как-то справлялся с этим тяжким авторским
заданием. У Варламова тут ничего не могло выйти и не выходи¬
ло. Эту линию роли кромсал он и комкал, как бы кожей чувст¬
вуя всю ее неправду и ненужность.
Поражение Галтина из-за этой роковой случайности? Не то!
Не таков Галтин, чтобы ни за что ни про что сбиться с ноги. Он
еще будет, если не министром, то первым его помощником! И, по
Варламову, осмеянию подлежало небывало резвое везение Гал¬
тина, а не то, как глупо обмишурился, волю дав неизвестно от¬
куда взявшейся любовной страстишке. По Варламову, несокру¬
шим этот хитрый, веселый, удачливый мошенник; на диво легко
скользит вверх.
Не хулу играл Варламов, а хвалу Галтину, его удалой хватке,
его нахальной уверенности в том, что «бог грехам терпит». Не су¬
дил сам, а отдавал на суд зрителей, впрочем, предъявляя им одни
оправдательные показания, как сделал бы это Галтин, попадись
на деле. Так ведь с него не станет, не попадется. Потому-то Вар¬
ламов играл Галтина задорно, забавляясь его пройдошной верой
в то, что не просчитается. Играл смешно, а зрители должны были
сделать далеко не смешные выводы.
Если пьеса М. Чайковского называется «Борцы», если есть
в ней кому вести единоборство с Галтиным, — так это его секре¬
тарю, человеку мелкому, завистливому и мстительному, — не¬
коему Дилигеитову. Некоему, — потому что хоть и темно его
прошлое, но видно: из плута скроен, мошенником подбит. Без
него и пьеса, и образ Галтина были бы беднее и мельче.
В спектакле Малого театра в роли Дилигентова выступал не
кто-нибудь, а М. П. Садовский. В Александрийском — В. Н. Да¬
выдов.
Но что он, Дилигентов, борец в весе мухи, — против могу¬
чего тяжеловеса?! Сила его кулачков — измена, подвох, донос.
Долго и тщательно набирает эту силу Дилигентов. И кажется,
вот-вот свалит он своего хозяина и благодетеля. Сумбатов-Южин
и Садовский искали и находили драматический исход в столкно¬
вении Галтина и Дилигентова. Садовский в роли Дилигентова
позволял себе юродски невесело покуражиться в предчувствии
близкой победы. Галтин чуть не приходил в отчаяние, видя, как
осмелел этот вчерашний низкопоклонник. Только неожиданная
спасительная телеграмма давала ему воспрянуть духом.
Разумеется, все это выглядело очень значительно: драматизм,
осложнение, напряжение, разрядка!
У Варламова же с Давыдовым — все было проще и... слож¬
нее, прямолинейно и... верно. Варламовский Галтин игрался с
Дилигентовым, как сытая кошка с мышкой: пусть ее малость по¬
резвится, потешит свою душонку. Разве ж доносом да подвохом
одолеешь Галтина, превеликого мастера по этой части? Варла¬
мов поглядывал на ужимки своего противника свысока, посмеи¬
ваясь про себя. Спасительной телеграммы еще нет, но, он уве¬
рен, — будет!
Пожалуй, такой Галтин сильнее, страшнее, крупнее.
Роль дочери Галтина —Сони играла В. Ф. Комиссаржевская.
И особенно хорош был Варламов в сценах с нею. Театральный
критик Н. В. Дризен писал, что «Борцов» стоит смотреть хотя
бы из-за трех-четырех сцен, в которых встречаются Варламов и
Комиссаржевская. Отец, который в восторге от своей дочери:
красива, талантлива... И выражает свой восторг грубо, хвастливо
и не без корысти: обаяние дочери поможет ему приворожить
кое-кого! Это — в первом действии. А во втором — князь сделал
предложение Соне: Галтин торжествует. Варламов как бы забы¬
вал о том, что речь идет о судьбе Сони; счастливо решилась его,
Галтина, судьба, — вот что важно! Уже не отец он, а обладатель
хорошего товара, который продан с большим барышом... Да не
в деньгах тот барыш, а в имении, которое, впрочем, сулит и не¬
малые деньги. Ох, какие двери откроет перед ним новое родство!
Тут Варламов и Комиссаржевская играли отца и дочь, кото¬