Шумно вздохнув, Филип сжал одной рукой бедро любовницы, а другой направил себя в ее влажное лоно. Протиснулся внутрь на сантиметр и замер, растягивая удовольствие.
Тина закинула ноги ему на бедра и прикусила пухлую губку. Ее распахнутые глаза молили о продолжении.
— Держись, детка, — предупредил Филип. — Сегодняшнюю ночь ты запомнишь надолго.
Сказав это, он секунду подождал, а потом вторгся в ее лоно. Его бедра задвигались в первобытном танце страсти. Тина извивалась и постанывала, и ее страстные порывы все сильнее распаляли Филипа. Он уже не мог сдерживать себя и был близок к разрядке.
Тина царапала его спину ноготками и тяжело дышала. Впивалась пятками в ягодицы Фила и выгибалась навстречу, стремясь обострить свои ощущения…»
«Боже, какая же счастливая эта Тина», — я едва не разрыдалась от зависти. Ну, где в наше время найти такого страстного и нежного любовника, неужели все лихие ковбои и бесстрашные пираты остались в прошлом?..
Дрожащей рукой я перелистывала страницы и мысленно представляла себя на месте Тины. Разумеется, на мне было красное платье от «Карден», сценический макияж и бриллиантовое ожерелье (мечтать — так мечтать).
На месте главного героя я попеременно представила всех своих бывших, но они не тянули на отведенную им роль. И на помощь мне пришло воображение. И вот передо мной стоит Филип: двухметровый красавец-брюнет… нет, пусть будет блондин! С голубыми глазами, чарующей улыбкой и ямочкой на волевом подбородке.
И вот сильная рука Филипа коснулась моей груди, решительно сжала ее, ввергая меня в трепет. Я затаила дыхание, ожидая продолжения. Вторая рука любовника легла на мой живот (совсем плоский в моих мечтах), скользнула вниз и замерла. Филип приподнял густую бровь, словно спрашивая разрешения продолжить. Вместо слов, я с тихим стоном прогнулась в спине в отчаянной попытке дать выход растущему желанию.
Мой бок коснулся горячей поверхности плиты. Я отпрыгнула в сторону и подозрительно повела носом. Искоса взглянула на завтрак и выключила конфорку. Вместо яичницы на сковороде шкворчали обугленные головешки, а вся кухня заполнилась едким дымом.
Вот как можно так замечтаться? Еще не хватало устроить в квартире пожар. А все Филип со своими ухаживаниями.
Тетка Таня снизу усиленно забарабанила по батарее. Не соседка — ищейка.
— Бегу! — громко крикнула я, и стук прекратился.
В распахнутое настежь окно ворвался влажный ветер. Белая в красный горох занавеска надулась, как затейливый парус на корабле из детского сна. На улице матерился и шваркал метлой дворник.
Я зябко поежилась и обхватила себя руками. Досчитала до десяти и закрыла окно: что же это за бабье лето такое? Вторую неделю идут дожди, но запасы воды в небесных колодцах все никак не иссякнут.
Подгорелые яйца так прилипли к сковороде, что отскрябать их не удалось даже с помощью металлической губки. Я схватила испорченную посудину и затолкала в помойное ведро. С огорчением признала, что список расходов придется дополнить новым пунктом.
— Растяпа безрукая, — ругала я себя, доставая из холодильника еще четыре яйца. На этот раз придется варить, а не жарить. — Ишь, тепла захотела, солнца и парня. Какие бабы, такое им и лето.
Неудачный для меня любовный роман я закинула на холодильник — подальше от жадных до зрелищ глаз и воспаленного долгим воздержанием мозга. Не помогло. Перед глазами все еще стоял обнаженный Филип и умоляюще протягивал ко мне руки.
Потому после завтрака я не отправилась в гипермаркет, как собиралась прежде. Запастись продуктами еще успеется. Да и брести по продрогшему городу и толкаться в переполненном метро с продуктовыми пакетами в руках — то еще удовольствие. В последний раз в борьбе за сидячее место я потеряла шоколадку, несколько яблок и чувство собственного достоинства, когда шлепала домой в порванных колготках. Не сомневаюсь, что та проворная тетка нарочно цепанула меня своей расшитой стразами сумочкой.
Полная предвкушения, я залезла в шкаф и достала любимое платье. Провела ладонью по тонкому шелку, прикрыла от удовольствия глаза. Струящаяся ткань была прохладной, и в то же время очень нежной, как прикосновение пера ангела.
Идти мне никуда не хотелось, но почему бы просто не покрасоваться перед зеркалом? Похвастаться собой, любимой, и не помечтать о приватном свидании с Филом.
Я скинула теплый халат, пижаму с изображением Дональда Дака. И втиснулась в роскошную обновку. Шелк скользнул по телу и заключил мой стан в ласковые объятия. Я вздрогнула, представив на месте бездушной ткани ладони Филипа. Окончательно осмелев, скинула с себя хлопчатобумажные трусики и ловким жестом запихнула их под кровать.