Фух.
Я замолкаю, израсходовав весь кислород. Лёгкие горят, на грудную клетку давят.
Я не уверена, имела ли успех моя речь. Но мужчина хотя бы не лапает больше, только смотрит. Пристально изучает.
Мне отвернуться хочется, спрятаться. Невежливо так на кого-то пялиться. Никто…
Да-да.
Варвар – сплошное никто и никогда.
– Принимается.
Мужчина соглашается неожиданно легко. Я напрягаюсь лишь сильнее, когда он поднимается. Откидывается на спинку дивана, упирается в подлокотник.
А у меня всё тело готово к новому нападению. Напряжено, вибрирует от нарастающей тревоги.
Вот так просто?
Не верю.
– Хваткая, – хищно оскаливается. – Но согласен. Один – один. Замнём.
– Вы меня изнасиловать пытались!
– А ты сначала лицом в мой хуй ткнулась, а потом сбежала.
Я краснею. Чувствую, как пятна расползаются по лицу. Ничего я не ткнулась. Так, увидела одним глазком и сразу забыла.
Не хочу подобное помнить.
Я отползаю максимально далеко от мужчины. Но диван очень маленький, на расстоянии вытянутой руки от него.
Боже, что же делать?!
– Замнём, – соглашаюсь, переживая, что Варвар снова об этом напоминать станет. – А… Как вас зовут?
– Без имени не трахаешься?
– Я же не могу вас Варваром называть. И вы моё имя знаете. Настоящее, не кличку. Вежливо было бы представиться в ответ.
– Вот это ты стелишь. Пьёшь с оттопыренным пальцем, голубых кровей цаца?
Я смущаюсь. Ничего не голубых. Просто хорошо воспитана, разве это что-то плохое?
Моя мама всегда повторяла, что воспитание это очень важно. Как и хорошее поведение. Это показывает какой ты человек.
Раньше у нашей семьи был достаток выше среднего. У папы бизнес был. И родители не жалели денег на моё образование.
А потом всё прогорело…
– Чё, выпить хочешь? – внезапно предлагает мужчина. Мне от его доброты тревожно. – Какое бухло пьёшь?
– Я не пью крепкий алкоголь, благодарю. Но вы можете выпить, я не против.
Мужчина присвистывает. Я вижу, как его тело содрогается от нового приступа смеха. Что я не так сказала?
Он не привык, что у людей манеры есть?
Наверное, я не всегда прям такая зазноба. Просто сейчас все качества достигают своего пика.
Тихая – пикнуть боюсь.
Воспитанная – скоро как в восемнадцатом веке выражаться начну.
Идеи генерирую – так сейчас вот соображу, как этот особняк по кирпичикам разобрать и выбраться.
Варвар отходит к столу, на котором стоит открытая бутылка. Почти до краёв наливает себе, залпом опрокидывая половину.
– На трезвую я твоих понтов не вывезу, – щёлкает зажигалкой, прикуривая сигару. – Или на это тоже разрешение принцессы нужно?
– Вам – явно не нужно.
Я огрызаюсь, неожиданно для самой себя. А взгляд словно приклеен к бутылке. Если бы Варвар отвернулся…
Это не поможет. Даже стукни я его бутылкой… Кажется, этому верзиле ничего не будет. Не качнётся даже.
– Вы так и не сказали имя, – напоминаю.
– Варис, – цедит он.
– Это имя или фамилия?
– Это то, что ты получишь. Теперь давай к сути перейдём. Я тебя хочу нагнуть. Я это сделаю. Осталось решить с тобой.
Я устаю повторять мужчине, что это не сработает. Не знаю, как ещё донести суть.
И все слова сгорают, когда Варис усаживается рядом со мной. Укладывает лапищу на моё колено.
Сжимает сильно, чтобы не рыпалась. Кажется, что его пальцы сразу на моей светлой коже отпечатываются.
Сам Варис – довольно загорелый. Кожа у него темнее моей довольно сильно. Почему-то уверена, что это связано с его именем.
Откуда-то с востока?
– За это десять штук получишь, – выпускает клубы дыма в воздух.
– За то, что вы за коленку держите? – я не понимаю.
– А за это – пятьдесят, – ведёт выше. – И заебись, да? Уже пошла сделка.
– Нет. Вы просто силой берёте. Я не хочу ни за пятьдесят, ни за десять. Вам… Если вам некуда деньги потратить, так я подскажу. Есть много благотворительных фондов. Например, для деток больных. А если проблема познакомится с кем-то… Так я подскажу. Вы симпатичный, просто надо обороты сбавить и…
– Ты звенишь дохуя.
– Что делаю?
– Болтаешь.
Я поджимаю губы. Не понимаю, чего он хочет от меня. Понимаю, конечно, но… Как можно купить живого человека?
Я не продаюсь. Он никак не сможет меня переубедить в этом.
Мы в каком-то тупике.
– Окей, – вдруг выдыхает. – Давай так. Какие там благотворительные фонды? Закину штуку баксов, если сама меня потрогаешь. Где хочешь.