«Ненавижу. Ну почему ты так на меня смотришь? Животное… мерзкое» — мысли путались в голове, и никак не хотели прийти в норму. Мне казалось, что поддавшись злости, я смогу избавиться от этих странных мыслей, который навеяли мне два копья, странным образом лежащих на границе воды и земли, но в итоге я лишь больше погрузился в себя.
Ярость тут же сменилась сожалением. Внутри нарастало чувство, будто я сделал ошибку, но окончательно запутавшись в себе, я просто отбросил все мысли и попытался сосредоточиться на насущном.
—Ну и что это было? — спросил подошедший ко мне Егор.
—Ты о чем? — будто ничего особенного не произошло, ответил я вопросом на вопрос.
—Зачем ты так жестоко с ней расправился? — не унимался мечник, — ты мог бы одним ударом ее срубить, а вместо этого заставил мучатся.
—Слушай, какая разница? — раздраженно задал я вопрос, — убил и убил.
—Разница в том, что они разумны, понимаешь? — все так же наседал Егор, — у них есть сознание, и заставлять их страдать – это жестокость.
—Серьезно? Про жестокость мне сказал человек, из-за которого они и погибли. Ну да, действительно, ты прав, — возмущенным тоном говорил я, — Сергей вот жестокий, он жаб долго убивает, а Егор хороший, он их просто убивает.
—Мне самому не нравится то, чем я занимаюсь, но такова жизнь. Однако в наших силах облегчить участь этих существ, — твердо сказал Егор, смотря в мои глаза.
—Что ты несешь? — искреннее удивился я: — Мы пришли их убивать, потому что нам что-то нужно. Вот и все. Да и, когда ты убивал жуков или сколопендр, ты тоже не самым чистым образом с ними разделывался, я помню, как раненые животные страдали по несколько минут.
—То были просто животные, у них нет ни разума, ни сознания, но вот с жабами все иначе, и я не хотел бы заставлять их страдать больше нужного.
—То есть, — вкрадчиво начала я, — ты хочешь сказать, что если у живого существа нет сознания, значит можно обрекать его на боль?
Парень явно хотел мне что-то сказать, но задумался и так и застыл с открытым ртом, а после и вовсе, опустил взгляд и отвернулся. Решив, что рвущиеся на изнутри слова все же стоит сказать, я пренебрежительно произнес:
—По мне, Егор, это лицемерие. Я хотя бы честен в своей жестокости, и мне без разницы, кому причинять боль.
—И даже человеку сможешь навредить? — зло спросил, обиженный парень.
Вопрос застал меня врасплох. Теперь уже я, ничего не отвечая, отвернулся от собеседника и посмотрел в небо. Там, на большой высоте, плыли редкие облака. Вдалеке парили птицы, а над всей землей и небом светило солнце, вот только ответа нигде не было видно.
Пожав плечами, я просто ответил:
—Не знаю.
—Когда-нибудь, если мы переживем все это, — Егор неопределенно обвел рукой пространство, — мы с тобой, Серый, обязательно сядем за стол и за крепким напитком обсудим жизнь, но сейчас у нас есть дела поважнее. Просто не будь так жесток к этим жабам, считай, что это моя просьба.
Ничего не говоря, я просто кивнул, и мы продолжили наши поиски, углубившись в камыш. Предстояло убить еще просто огромное количество противников, и задерживаться совсем не хотелось.
Дальнейшее продвижение было максимально осторожным. Мы отчетливо помнили, как быстро прибежала жабья подмога, и это говорило только о том, что база неприятеля была поблизости.
Медленно и аккуратно раздвигая растения руками, мы так же не спеша делали шаг. Шуметь было нельзя, ведь если мы снова привлечем внимание жаб, то можем и не пережить этого второй раз.
Подобный стиль передвижения изрядно утомлял, и уже через несколько минут, мое терпение и спокойствие подверглись проверке на прочность. В голову все чаще наведывались мысли о том, что, возможно, в прошлый раз нам не повезло наткнуться на какой-нибудь патруль или что-то подобное, и никакой базы врага поблизости нет.
К счастью, до того, как подобные мысли заставили меня шуметь, мы вышли к границе камыша. Впереди лежал почти такой же пляж, как и тот, на котором нам встретились первые три жабы. Различие было только в размерах.
Перед нами был очень просторный, очищенный от растений кусок берега. В реке, прямо перед пляжем, виднелось множество крошечных островков — будто бы искусственно сделанных наростов земли в воде.
Почти на каждом втором островке находились жабы, ровно по одной штуке на каждый клочок суши. Всего в воде было, около, сорока особей, и в два раза больше находилось на самом берегу.
Каждая жаба имела разную расцветку, окрас, размер и возраст. Только два цвета можно было встретить всегда — серый и зеленый, остальные же параметры разнились. Легко было понять, что самые маленькие особи являлись детенышами, а самые крупные воинами.