— Штрафую вас на пятьдесят денариев, синьора Монтелла.
Китайцы с нескрываемым интересом наблюдают за нами со стороны: возможно, они думают, что я приказываю скормить этого человека львам, распять на кресте или казнить как-нибудь ещё в духе олдскульного Рима. Оглядываюсь по сторонам и снова смотрю на часы.
Семнадцать тридцать пять. Пора переодеваться. Мои боевики ждут.
Я спускаюсь под землю на станции метро Колизей и вновь поднимаюсь наверх через каких-то двадцать минут. Мы находимся в Корвиале, самой-самой клоаке Рима. Добро пожаловать. В Корвиале нет узких улочек и туристических достопримечательностей: только монструозный дом-змея, неухоженные парки-пустыри и много помоек, а ещё базар, где фермеры продают дары природы на фоне стальных опор линии электропередачи. Они паркуют разноцветные грузовые микроавтобусы у станции метро и торгуют не отходя от машин, выставив напоказ ящики с продукцией. Этот базар сильно разросся в последние месяцы, когда Британия и Скандинавия ввели эмбарго на импорт сельскохозяйственной продукции из Римской Республики.
— Бриташки не на тех напали, — заявляет дедуля в смешном берете, одновременно накладывая апельсины в хрустящий бумажный пакет и гневно потрясая кулаком. — Не на тех! Плевал я на санкции, переживу как-нибудь. А наш дуче им ещё покажет!
Сделав серьёзную мину, я глубокомысленно качаю головой.
— Точно, дедуля, — говорю. — Не поедят британцы твоих апельсинов. Верь, повинуйся, сражайся.
Стоит только отойти от рынка, как солнце словно по команде исчезает за тучами, отчего Корвиале становится ещё более депрессивным. Вот она, мусорная преисподняя. Худший район Рима простирается передо мной насколько хватает глаз.
Полвека назад столичные власти построили на южной окраине Рима нечто, считавшееся в те времена «городом будущего»: окружённый идиллическими сельскими пейзажами гигантский жилой комплекс на одиннадцать этажей и три тысячи квартир. Но что-то пошло не так, и в итоге Корвиале стал городом без будущего. Спустя пару десятилетий вся приличная публика перебралась в более комфортные жилища, а стремительно пустеющее панельное гетто теперь сдаётся под социальное жильё для понаехавших с юга Италии и мигрантов из Сомали.
Уродливые проплешины закатанных в асфальт дворов-парковок зияют между обшарпанными корпусами, голуби и ветер разносят по окрестностям мусор из переполненных баков. Похоже на мигрантские районы Лондиниума, только ещё хуже.
Идеальное место для римской штаб-квартиры Ма-шесть.
Убежище Пикси притаилось за изгаженным сомалийскими граффити заборчиком, отделяющим постройку от улицы. Если вы бездомная собачка или кошка и вам не повезло протянуть лапки в муниципиях на правом берегу Тибра, с высокой долей вероятности именно это заведение станет вашим последним пристанищем. Прогрессивные хозяева, практикующие кремацию домашних питомцев, отвозят бездыханные пушистые тушки любимцев сюда же.
Я прохожу мимо машин коммунальных служб к служебному входу, где глаз камеры видеонаблюдения внимательно смотрит на пришедшего сверху вниз. Выжимаю кнопку звонка и салютую камере, после чего замок отщёлкивается.
— Заходи, капустная принцесска, — приглашает Пикси, не отрывая глаз от работы.
Единственный источник света в офисе Пикси — настольная лампа. Хранительница царства мёртвых зверушек сидит за столом, одетая в фартук поверх белой футболки. Справа от неё монитор, на который четырьмя квадратиками выводится чёрно-белое изображение с камер. За спиной Пикси высятся стеллажи с урнами — это для тех клиентов, у которых хозяева есть.
На столе перед Пикси стоит кастрюля. Рядом разложены колбы с чёрным порошком, провода, шарики для подшипников и длинные гвозди.
— Она опять делает адскую скороварку, — комментирует Алёнушка. — Вместо того, чтобы приготовить наконец нормальный аммонал.
Лампа скупо освещает взобравшегося на груду коробок карфагенянина и Алёнушку, которая примостилась чуть ниже. Руки Алёнушки сжимают цевьё упёртой прикладом в пол винтовки «Каркано».
Пикси издаёт насмешливый горловой звук и отбрасывает тёмно-рыжую ирландскую косу за спину.
— Ты просто не шаришь, — отвечает она. — Изготовить пригодный аммонал в домашних условиях не так просто, как полагают некоторые русские девочки. Многие мамкины террористы пытаются тупо смешать нитрат аммония с алюминиевой пудрой, но в девяноста девяти случаях у них ни хрена не выходит. Если ты недостаточно хорошо измельчишь компоненты — а именно так оно скорее всего и будет, — ничего не случится.