Алёнушка неопределённо машет рукой. Занырнув в тоннель, она продолжает:
— Не стоит. Я тоже подкинула моей Гризельдушке кое-какую работку. Раз уж тебя заинтересовала винтовка, скажу, что пристреляла её на прошлой неделе. До восьмисот метров бьёт неплохо, а вести огонь на большие дистанции тебе и не придётся.
Стоп, стоп.
— Мне?
— Эта дура сломала палец на волейболе, — медный затылок Пикси подаёт голос с переднего сиденья.
— Не перелом, только подвывих. — Алёнушка снова поднимает руку с рычага КПП, демонстрируя травму. — Но всё равно не очень-то приятно.
— Капустная принцесска вчера бездельничала на футболе, — говорит Пикси. — Пусть поработает теперь. Стреляет она сносно, хоть и левша.
Как будто левши по умолчанию должны стрелять хуже правшей. Какой-то совершенно идиотский стереотип. Настоящая дискриминация людей по принципу расположения рабочей руки.
— Вот, Рафаэль Бертолусси. — Пикси протягивает мне смартфон. В поиск картинок уже забито имя. — Это младший брат Заннето Бертолусси, покойного сенатора от Венеции. Через час у римской мечети начнётся несанкционированный митинг против расизма и полицейского беспредела. Бертолусси должен на нём присутствовать.
Рафаэль Бертолусси такой же кудрявый и смазливенький, как мой карфагенский напарник, правда, не столь накачанный и лет на пятнадцать старше.
— Похож на Вивулушку, тебе не кажется? — озвучивает мои мысли Алёнушка. — Я прифигела немного, когда увидела впервые.
— Я приняла их за родственников, — подтверждает Пикси.
Машина покидает тоннель, и по обеим сторонам дороги опять мелькают буйная растительность и отбойники.
— Постарайся подстрелить его аккуратненько, — просит Алёнушка. — Не задев мордашку и прочие жизненно важные органы. Киран ведь о покушении говорил, да? Об убийстве не говорил. Ты не слышала про убийство, Пиксюшка?
Пикси ёрзает на сиденье.
— Чёрт, я же просила не называть меня на русский манер. Корёжит от этого.
Алёнушка примирительно выставляет ладонь. Мост. Развязка. Поворот. Мы почти на месте.
Рим, в котором мы находимся, максимально далёк от парадно-туристического. Никаких тебе достопримечательностей: только тренировочные базы, склады, пустыри и парки.
— Идеальная пустота, — отмечает Пикси. — Прямо то, что надо.
А Алёнушка распоряжается:
— Будь добра, выдай Гризельдушке боеприпасы.
Пикси извлекает из бардачка пустую патронную пачку и початую картонную коробочку, чтобы подкинуть их мне. Много золотистых цилиндриков тускло блестит в ячейках — я достаю первый патрон и вкладываю его в пачку.
— Приехали, — оповещает Алёнушка, подруливая к воротам высоченной железобетонной кукурузины многоуровневого паркинга. — Эта штука заброшена и готовится к сносу, так что помешать нам не должны.
Пока Алёнушка с Пикси растаскивают преграждающие путь заборы, я вставляю второй патрон в паз и надавливаю на него большим пальцем. Дорога свободна. Хлопают двери. Мой палец надавливает на третий патрон, и тот занимает место в пачке. Алёнушка жмёт на газ, устремляя машину в темноту.
— Работайте быстренько и аккуратненько, — говорит она. — Я должна вернуться в школу к половине второго.
Машина задирает нос, вкатываясь на следующий уровень. Клац, четвёртый патрон уже в пачке. Искусственное освещение больше не работает в заброшенной башне: лишь солнце и лучи фар вторгаются в её тишину и пустоту. «Альфа Ромео» взбирается на верх быстро и бодро, словно старательный муравьишка. Клац, пятый. Клац, шестой. Периферическим зрением наблюдаю, как обтянутое кожей рулевое колесо по мановению алёнушкиных рук крутится влево и возвращается в исходное положение. А я пропихиваю наполненную пачку в магазин.
«Альфа Ромео» тормозит напротив высвеченной фарами цифры «8», что обозначает верхний этаж. «Клам!» — ладонь решительно толкает рукоять затвора вперёд, и Алёнушка объявляет:
— Всё, барышни. Дальше пешочком. Да хранят вас Морриган и Перун.
Мы с Пикси проникаем на внутреннюю лестницу тихо-тихо, как два призрака. Давно не хоженные ступени закручиваются вниз, однако нам нужно подняться на полтора пролёта вверх — туда, где лестница заканчивается дверью с табличкой «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН». Это выход на крышу паркинга. Пикси опускается на колени перед замком. Я вижу её выбритый висок, рыжую косу и пальцы с коротко остриженными ногтями, ловко орудующие коллекцией отмычек.