— Это мой дом, — говорю, складывая пальцы в сердечко перед экраном.
Никогда бы не подумала, что спутниковая фотография может быть настолько прекрасной.
— ...Ну ладно тебе, Гризельдушка. — Алёнушка деликатно отбирает у меня ноутбук, чтобы переложить его с живота Вивула на свой. И решительным жестом возвращается в Испанию. — Не время мечтать. Всё только начинается.
Она говорит это таким голосом, будто знает что-то, чего не знаю я. Кухонное радио бубнит в идеальной тишине. Даже топор Марко стих за окном. Чертовски гадкое ощущение, аж холодок по животу расползается.
Алёнушка выдыхает струйку сладкого дыма, продолжая и продолжая теребить карту Андалусии.
— Короче, Киран говорил, что из Лондиниума пришёл приказ перебазироваться в Испанию. Не знаю, зачем, но есть одна догадка. Ох, как бы тебе об этом сказать...
Я не успеваю озвучить волнующий меня вопрос, потому что хлопнувшая в прихожей дверь оповещает о приходе Пикси. Шагающий следом за ней Киран отряхивает несуществующую грязь с безупречно чистых ботинок, жестом приглашая меня встать с кроватки и присоединиться к ним наверху.
— Ваши альтер эго объявлены в розыск, — сообщает он вместо пожелания доброго утра. — Впрочем, это уже не важно. Из-за твоей выходки все римские спецслужбы стоят на ушах. Конечно же, они обнаружили тело Доры Мейер без некоторых частей и поняли, что произошло.
А Пикси раздражённо встряхивает рыжей косой, шагая по лестнице впереди меня.
— Подумать только, это был шанс тысячелетия: ликвидировать Ди Гримальдо чужими руками и самим остаться в тени. Пиздец, как сказала бы Алёнушка. Нахуй ты припёрлась в Сенат?
Мне нечего сказать в своё оправдание. Да, наверное, я облажалась. С другой стороны, кто мог знать, что Марко завалит дядюшку? Я могла убить римского диктатора и стать героиней Ма-шесть, а вышло... даже не знаю, что.
Усевшись по-турецки на кровать, Киран подпирает щёки кулаками. Серо-голубые глаза за линзами очков смотрят куда-то мимо нас обеих. В такой позе он становится похожим на сорокалетнего школьника. Пикси запихивает несколько тряпок в армейский рюкзак.
— Мы отправляемся на юг по делам, — медленно произносит Киран. То ли для меня, то ли просто констатируя факт.
Тусклый свет льётся под стропила через распахнутое окно. Само собой, кровать Кирана заправлена безупречно: хоть сейчас накрывай стеклом и выставляй в качестве эталона в казармах Ма-шесть.
— Мы с вами? — спрашиваю.
Киран мотает головой.
— Нет, Карла Гризельда. Послезавтра ты и карфагенянин сядете в фургон с санкционными апельсинами, посадите туда императора Мануила и возьмёте курс на Данию.
— Куда-куда? — Я седлаю свободный стул задом наперёд.
— На Данию, — невозмутимо повторяет Киран. Из-за кулаков у щёк его голос кажется мягким и умиротворённым. — Если не знаешь, где это, — забей в навигатор. В Орхусе будет ждать самолёт британских ВВС. Он доставит вас троих прямиком в Лондиниум.
Доставит нас троих в Лондиниум? Зачем? Без меня Мануил Комнин не долетит, что ли?
— Доставит в Лондиниум? — Наклоняю стул вперёд, балансируя на двух ножках. — И что дальше?
Киран подёргивает плечами.
— Ничего. Твоё участие в операции «Миллениум» на этом заканчивается.
Я едва не грохаюсь на пол, лишь в последний момент сумев сохранить равновесие. Ебать, Киран, как так?
— Нет, Киран, — говорю, — скажи, что ты шутишь. Ты ведь знаешь, как долго я ждала этой операции. Она — дело всей моей жизни. Европа — мой дом и моя грёбаная родина, и я хочу довести дело до конца. Ди Гримальдо мёртв, всё идёт круче некуда... И теперь ты хочешь выкинуть меня из команды в самый ответственный момент?!
Киран сидит молча, зато Пикси подскакивает ко мне, как сорвавшаяся с цепи собака. Её пальцы вцепляются в спинку стула. Оскаленные зубы клацают совсем рядом.
— Слушай, капустная принцесска, — шипит она. — У ТЕБЯ НЕТ ДОМА. У ТЕБЯ НЕТ РОДИНЫ. И семьи тоже нет. Ты служишь в Ма-шесть, если вдруг забыла. И будешь делать то, что тебе приказывают, а не то, чего хочется тебе. Ясно?
А Киран молчит.
Все знают, что Киран никогда не критикует агента в присутствии других и не позволяет остальным делать это. Если только… если только Пикси не говорит за него. Если он не натравил её на меня, как красный вождь своих хунвейбинов.
— Карла Гризельда, — изрекает Киран. — Ты не хозяйка вселенной.