— Большинство богов, — говорит Гриз, — те же самые диктаторы по сути. А их святые — партноменклатура. Ты должен смиренно соблюдать установленные правила и терпеливо дожидаться прекрасного далёка, которое никогда не наступит. В противном случае отправишься на вечные муки в концентрационный лагерь.
Под прощальный перезвон выключающегося компьютера и всполохи разрывающих тьму фейерверков она рвано подаётся мне навстречу. Шумы далёкого уличного празднества смешиваются с влажными звуками в кабинете, и я говорю:
— Выходит, мы с тобой — слуги режима. Типа расстрельная команда Морриган.
Гриз издаёт смешок, переходящий в стон.
— О да, Вивул. Мы с тобой грёбаная расстрельная команда Морриган, которая карает всех направо и налево. Только воронья госпожа — не тоталитарная стерва. Она следит за подопечными убивашками через монитор из уютненького офиса в горах Коннахта, дымит сигарой и попивает кофе с виски. — Обнаружив следы чьих-то ногтей рядом со своими, замечает: — Надеюсь, это не Райк была.
Усилием воли выскользнув из Гриз за мгновение до большого взрыва, я машинально кручу башкой, пытаясь обнаружить под потолком камеру, через которую нас может отслеживать Морриган.
— М-м, не оставляй улик, — обессилено просит Гриз, лёжа на столе.
Она немножко опоздала с предостережениями: снаружи громко лопаются фейерверки, а я уже финиширую во тьму под столом.
— Глупый карфагенский пудель. — Усевшись на стол лицом ко мне, Гриз снимает рогатую маску и смахивает намокшие волосы с моего лба.
Некоторое время мы просто целуемся, уже не особенно опасаясь быть застуканными.
— Карони сказал, что у Дзанетто Бертолусси был дом в горах близ Кортина-д’Ампеццо… Что ты об этом думаешь? Неплохой вариант, чтобы скрыться на какое-то время от ока Ма-шесть. — В её направленных снизу вверх глазах проскакивают озорные искорки.
Гриз намекает, что я унаследую дом отца, и предлагает мне залечь на дно там? Вместе? Пока я перевариваю это потрясающее предложение, она спрыгивает со стола. Одёргивает платье и смотрит на часы.
— Идём, Вивул. Гости давно собрались.
Я ужасно боюсь сказать глупость в ответ, поэтому просто беру и ласково бью её хвостом-плёткой по попе. Гриз пищит от неожиданности.
В банкетном зале звучит живая музыка: скрипка, виолончель и фортепиано. Стоит нам туда спуститься, как Гриз тут же растворяется в великосветской толпе, оставив меня в компании своей старшей сестры.
Отель плотно заполнился гостями: здесь множество женщин в вечерних платьях, чьи шеи отягощены килограммами сверкающих побрякушек, и седовласых мужчин при бабочках; часы на их запястьях стоят дороже квартиры в панельном муравейнике на юго-западных окраинах Рима. Новая-старая элита Европы. Аристократия. Партноменклатура. На первый взгляд кажется, будто все эти дамы и господа просто забежали потусить к губернатору Гельвеции в перерыве между катанием на лыжах, спа, посещением бутиков Турикума и визитом на рождественскую ярмарку.
— В дни серьёзных кризисов светские вечеринки устраивают ради трёх вещей, — доверительно перечисляет Райк, приблизив ко мне замысловатую корону из волос. — Прощупать почву. Найти единомышленников. Организовать заговор.
Она идёт сквозь смокинги и жемчуга, обмениваясь вежливыми приветствиями. Подхватывает у юркого официанта бокал на тонкой ножке, наполненный ровно на треть. У камина, под рождественским венком, Макс Карони и пожилая леди в меховой накидке обсуждает смерть маршала Гуццони, используя словосочетание «этот прискорбный инцидент». Райк комментирует:
— В наших кругах не принято называть вещи своими именами. Чья-то насильственная смерть здесь — «этот прискорбный инцидент». Революция и гражданская война — «эта опасная ситуация». Силовой захват власти — «радикальное разрешение вопроса».
— ...Хайди, я тебя нашла, ха-ха! — Девица на высоченных шпильках семенит в нашу сторону, и я с трудом распознаю под слоем шоколадного загара Ивонн Ферчар.
Девушки натягивают улыбки до ушей и целуют сладкий воздух возле щёк друг друга, обмениваясь комплиментами по поводу потрясающего внешнего вида, нового цвета помады Райк и нового цвета кожи Ивонн. Раскрыв объятия, но так и не соприкоснувшись.
— Только что вернулась из Доминиканы, — рассказывает Ивонн. — Из-за болезни-которую-нельзя-называть отменили кучу рейсов, просто ужас. Загрузила кучу наших с Мухаммедом фоточек, чтобы в итоге обнаружить инсту заблокированной на территории Римской Республики.