— Прямо сейчас, — цедит Вивул, — ты сгребёшь Ника и упадёшь на пол.
Именно так я и поступаю. Краем глаза успев зафиксировать, что рук блондинистой и смуглой девиц больше не видно. Рыжая расстёгивает рюкзак, и в раскрывшемся отверстии появляется ствол пистолета-пулемёта P90. И Вивул. Вивул с разворота зашвыривает поднос в их сторону, параллельно выхватывая «Беретту» Аттилы Орбана. Всё это — за миг до первого выстрела.
«Бах!» — пуля бьёт в турчанку, догоняя в полёте картошку фри и брызги молочного коктейля. Не уверена, в плечо, шею или грудь она попала. Факт попадания — последнее, что я вижу перед падением. Схваченный Андроник верещит, отправляясь на пол забегаловки следом за мной.
Вивул неожиданно ловко для своей комплекции переваливается через диванчик. Пригибаясь за импровизированным укрытием, он ещё трижды стреляет вслепую поверх него. «Там-там-там!» — пистолет-пулемёт рыжей девчонки стрекочет в десятке шагов от нас. Пули с хрумканьем вонзаются в диван, слишком слабые для того, чтобы пробить его насквозь.
На какое-то время звуки стрельбы стихают — так бывает, когда участники пытаются понять, что вообще они устроили. Просто ради самобичевания: я поступила как легкомысленная дура, когда оставила пистолет в бардачке; от штык-ножа в ботинке сейчас проку немного.
Кто-то из противниц — вероятно, турчанка — хрипит и булькает. Две другие возбуждённо перешёптываются. А потом со стороны парковки бьёт по ушам хлёсткая очередь малютки Армалайт: «ПЛАМ-ПЛАМ-ПЛАМ!». Одна из девиц вопит. Взрывается мириадами осколков стекло, и хрустит искалеченная пулями мебель.
Впервые с начала перестрелки я выглядываю из укрытия: блондинка повисла, переломившись через спинку дивана, и кровь из разодранного пулями туловища ручьями стекает на пол. Кроссовки рыжей безжизненно торчат из-за дивана носками вверх. Прежде чем Вивул всаживает в турчанку очередную пулю, её пистолет успевает выстрелить куда-то в противоположную от нас сторону. Винтовка с парковки также смолкает.
Вся вспышка ярости заняла секунд двадцать, от силы тридцать.
Несмотря на кучу поразивших её пуль, турчанка ещё жива. Нелепо дёргает ногой и лезет пальцами в рану, словно пытаясь понять, насколько всё плохо. В восемнадцать лет мы не очень-то верим в смерть, даже если она грозит подстеречь нас за любым поворотом.
— И что, всё?.. — недоверчиво спрашивает она у подошедшего Вивула. — Как глупо вышло… Заканчивай.
Озерцо крови растёт под телом турчанки, смешиваясь с кровью её напарницы и разлитым молочным коктейлем Андроника. После эпизодов вроде этого выражение «кровь с молоком» приобретает несколько иной смысл. Вивул заканчивает выстрелом в голову.
— Её звали Эргюн, — говорит он, массируя переносицу. — Номер Семь-Семь. А других — Сорша и Аврора. Мои однокурсницы. Ёбаная коммандер О'Фии, ёбаная Ма-шесть, ёбаный Лондиниум. Будь они прокляты все.
Вот как. Я их не знала даже. Может, и видела где, но забыла. Оно и неудивительно: последний год я провела с группой Кирана в Сирии. Не помог Эргюн Семь-Семь счастливый номер. Знала наверняка о нашем с карфагенским пуделем дезертирстве и захотела отличиться. Уничтожить предателей. Сколько импульсивных девчонок и мальчишек нашли смерть в своей первой операции?
Я пытаюсь отыскать взглядом кассиршу, но та, конечно, давно заперлась где-нибудь в кладовке и пытается вызвать карабинеров. Может, у неё уже получилось. В любом случае не стоит задерживаться.
— ...Дедушка! — это пронзительный Андроник голосит со стороны парковки.
И как я могла забыть про нашего спасителя? Андроник тормошит лежащего ничком дедулю, и мы с Вивулом спешим к ним через разбитое окно, игнорируя двери.
В отличие от своей убийцы, Мануил Комнин наверняка умер сразу. Экс-император лежит, устремив взор невидящих глаз в затянутые тучами небеса. Его отросшую после побега из ломбардской лечебницы бороду легонько колышет ветер, острое худое лицо выглядит удивительно умиротворённым, словно он отправился на небеса с чувством выполненного долга.
Турчанка и греческий император убили друг друга. Какой печальный символизм.
Вивул опускается рядом: поднять с асфальта винтовку и закрыть покойному веки. По очереди смотрит то на Андроника, то на меня. Да, Вивул, не атакуй Мануил девиц с тыла — и кто знает, чем бы закончилась для нас эта дурацкая стычка. Покойтесь с миром, мой император.
— Быть может, Мануил Комнин действительно был не лучшим императором. — Вивул будто озвучивает мои мысли. — Но он погиб, защищая свой народ. А это уже что-то да значит.
Донесение XXXII
от: Вивул Заммит