По случаю войны буксир был штатно вооружен парой 37 миллиметровых пушечек, а по случаю предприимчивости командира на него поставили еще и пару старых картечниц Гатлинга. Как поговарили во флоте, их Балк то - ли выиграл в карты, то - ли просто украл у кого - то из капитанов миноносников. Впрочем, экипаж миноносца и сам снял их с наскочившего на мель японского брандера, при первой попытке заблокировать проход рейд. Вообще - то, по сигналу тревоги буксиру сниматься с якоря было не обязательно, даже если он и стоял по парами рядом с выходом. А снявшись, разумно было бы отходить в глубину гавани, а не пробираться по мелководью к открытому морю потому, что гонять по рейду японцев - не его дело. Для этого в составе эскадры было достаточно и боевых кораблей. Но Балку не сиделось в гавани. Для себя он придумал оправдание - если какой то из русских кораблей потеряет ход, он сможет быстрее отбуксировать его в порт. Эта отговорка уже пару раз выручала его при разборах "неподобающего" поведения буксира во время ночных схваток на рейде. А утром 3 - го марта, успев притащить после ночного боя на буксире в гавань подорваный японской миной Властный, до того как тот затонул, он получил благодарность от Макарова, и разрешение находится при атаках там, где сочтет нужным. При условии, что его буксир не будет путаться под ногами боевых кораблей.
Сейчас "Сильный" не стал "путаться под ногами" у нерешительно замершей "Диане", с которой пытались спустить паровой катер, а обойдя ту по дуге, пошел прямо на "Фусо". Его капитан на мостике громко кричал - "Приготовиться к тарану!!". Он жадно, читавший все доходившие до Порт Артура газетные статьи о подвиге Варяга и Корейца, и прекрасно помнившил детсткие игры со своим двоюродным братом, в которых он, более старший и крупный всегда выходил победителем. Теперь и у него появилась тень шанса совершить что - то, хоть немного похожее на подвиг своего удачливого братца, и уж он то ее точно не упустит. Впрочем, кроме жажды подвигов непоседливым лейтенантом двигал элементарный здравый смысл. Если брандер, в котором он к своему удивлению в свете прожектора опознал силует "Фусо", затонет там, где он сейчас стоит на якорях, из гавани смогут выходить только миноносцы. Сам три года шныряющий по фарватеру туда сюда почти каждый день, Балк прекрасно понимал, что японец выбрал для затопления идеальное место. Он даже успел подумать, что именно там топился бы и он сам, реши он насолить адмиралу Макарову по крупному. На "Фусо" поначалу отстреливались от "Дианы", но разглядев несущийся на них на все парах с влюченной сиреной портовый пароходик, перенесли огонь на него. Но к этому моменту на старом броненосце в строю остались только одна шестидюймовка и пара орудий калибром поменьше. В буксир попал один шестидюймовый снаряд, осколками которого изрешетило рубку и мостик. Мелкий осколок японского снаряда пробил дерево рубки и завяз в мощной грудной мышце капитана, упершись в ребро. Смерть не добралась до сердца лейтенанта всего то один дюйм. Рулевому повезло меньше - осколок, влетев в окно рубки попал ему в лоб, а еще пяток вошли в тело. Смерть была практически мгновенной. Когда Сильный приблизился на пять кабельтов в Фусо наконец то попал 11 дюймовый мортирный снаряд с Золотой Горы. По стоящей мишени вечно мазать не могли даже не слишком точные мортиры. Сразу после этого, в телефонной трубке на командный пункт батареи (одно из нововведений которые Макаров почерпнул в папке, переданной ему доктором с Варяга) наконец то раздался голос Макарова, который потребовал прекратить огонь по стоящему на фарватере кораблю. После впечатляющего взрыва на палубе огонь с Фусо прекратился на минуту, которой хватило Балку на то, чтобы снять со штурвала тело рулевого взяться за рукоятки самому. Он ювелирно, отработав за два кабельтова до борта брандера "полный назад", снизил скорость в моент удара с одинадцати до пяти узлов. Поэтому энергия удара была потрачена не на проламывание бронированого борта "Фусо", а на его разворот вдь фарватера. На какое то время наступило шаткое равновесие - Сильный пытался развернуть стоящий поперек фарватера бранеро-бронеосец, кормовой якорь "Фусо", вцепившись в дно с истинно самурайским упорством, пытался ему это не дать сделать.