— Если ты сердишься, прости мне и скажи…
— Погоди, — остановила ее Гульда, — ты хочешь знать, вернется ли Игорь…
— Да!
— Я ничего не скажу тебе об этом. Духи отказываются мне служить тут, не их дело вмешиваться в вашу жизнь… Но они будут говорить про тебя…
Сердце Ольги наполнилось радостью. Гульда отказывалась ворожить ей о муже, стало быть, из этого можно заключить, что Игорь вернется и что поход его на этот раз будет счастлив.
Княгиня хотела было отказаться от дальнейшей ворожбы: ведь она и пришла-то сюда, чтобы узнать только это. Она было встала, но Гульда остановила ее.
— Постой, не уходи… Или ты не желаешь знать свою судьбу?
— Зачем мне испытывать богов…
— Княгиня, ты первая у меня отказываешься взглянуть в тайны грядущего, мне открытые, но если ты не хочешь знать этих тайн, я хочу показать тебе их. Помни, здесь не твой вышгородский или киевский терем, здесь я приказываю, и никто не смеет меня ослушаться. Останься!
Голос Гульды звучал так повелительно, и она покорно промолвила:
— Говори!
— А, ты теперь согласна, — засмеялась колдунья, — но не бойся, следи лучше внимательно за тем, что я буду делать.
Она подошла к костру и бросила в огонь какой-то корешок. Мгновенно вспыхнул под котлом ослепительно яркий свет. Ольга невольно закрыла лицо руками и отшатнулась; в то же самое время из котла повалил густой пар. Гульда и в него что-то тоже бросила. Все скрылось в клубах пара. Ольга не видала ни прорицательницы, ни ее лачуги, она только слышала ее голос, ставший вдруг юношески звонким, да видела, как то и дело вспыхивают небольшие ослепительно яркие огоньки, мгновенно гасшие, чтобы через мгновение вспыхнуть в новом месте с прежней силой.
— Духи, подвластные мне, духи земли, — кричала Гульда, — приказываю вам явиться на зов мой! Где бы вы ни были, явитесь! Я желаю знать, что будет с этой робкой и дрожащей женщиной, желающей знать, что ждет ее в грядущем.
Странные свист, рев, вой вдруг раздались в клубах делавшегося все более и более густым пара.
Тотчас снова зазвучал голос колдуньи:
— Вы пришли! Вы покорны мне по-прежнему, так исполните же приказание мое.
Ольга, не смея тронуться с места, перепуганная, вдруг увидела, как пар, только что бывший беловатым, вдруг принял красный оттенок. Ведь это была кровь… море крови… кровь везде — и ей показалось, что в эти мгновения она так и купается в этой крови…
Вне себя от ужаса Ольга вскрикнула:
— Смотри! Смотри! — прозвучал голос Гульды.
Море крови разом исчезло.
Перед Ольгой явилось новое видение.
Она увидала пред собой в клубах дыма что-то очень знакомое. Невероятно яркий свет вдруг прорвал клубы пара, и Ольга увидала перед собой символ спасения христиан — крест… Свет был так ярок, что княгиня не выдержала и пала ниц перед ним, и в то же время до ее слуха откуда-то совсем издалека донеслось стройное пение христиан.
— И здесь ты побеждаешь! — послышалось восклицание Гульды, — что же, Тебе, Бог христиан, суждено победить и Одина, и Перуна, я давно знала это…
— Что это значит? — поднявшись с колен, спросила Ольга, — Гульда, скажи мне, что должно случиться?
— Не знаю…
— Но тебе известно все…
— Ты видела сама… Уходи от меня!
— Гульда! Я награжу тебя. Требуй сама, чего ты хочешь, я тебе отдам все…
— Уходи! Я не знаю ничего!
— Но зачем же ты показала мне мое будущее… Чья кровь, которую я видела?..
— Узнаешь сама… Уйди, уйди! Разве ты не видишь, как мне тяжело… Пожалей меня…
В самом деле, прежней Гульды нельзя было узнать в этой дрожащей старухе.
В изнеможении Гульда упала на связку трав в углу своей лачуги и скорее простонала, чем выговорила прежнюю просьбу:
— Уйди.
— И ты ничего не скажешь мне?
— Нет! Нет!
— И даже потом…
— Я и теперь ничего не помню… Уйди…
Ольга поняла, что ей ничего не удастся добиться от этой старухи.
— Прощай, Гульда! — произнесла она, — я пришлю тебе мои дары.
— Мне от тебя ничего не надо, я ничего не возьму от тебя, — простонала Гульда, — я не могу ничего взять…
Но княгиня уже не слышала этих слов.
С каким наслаждением она вдохнула теперь свежий ночной воздух. Голова ее не болела, только сердце билось, и билось так сильно, что Ольге казалось, будто она слышит его биение.
Рассвет был близок. Она могла дойти до Киева, что же из того, что она уже чувствовала себя усталой? В Киеве у нее есть, где отдохнуть, не блуждать же в самом деле по лесу, дожидаясь, пока взойдет солнце.