...Стрелы обрушились неожиданно и со всех сторон. Ярл Торир не придумал ничего нового. Когда знаешь, что противник торопится и все его помыслы устремлены к одной цели, лучший вид нападения — засада. Конечно, устроенная с умом, так, чтобы ни передним, ни задним ходу не было. Остальное сделают стрелы. Но пусть ни одна из них, даже случайно, не полетит в князя Годослава. Кажется, он так досадил королю, что тот захотел непременно видеть его перед собою живым. Что ж, Готфрид, порадуем тебя и этим...
Легенда скупа. В 808 году король данов Готфрид повесил князя Годослава в захваченном и разорённом граде Рароге.
...Рюрик опоздал дважды. Почти тысячную дружину бодричей, уже втянувшуюся в мелкие стычки с саксами, повернуть назад тотчас было невозможно. Пришлось собирать разрозненные отряды и потерять ещё половину дня на сбор продовольствия для обратного пути.
Рюрик действовал стремительно, но обдуманно. Тем не менее конная дружина его втянулась в изнурительную рысь лишь к исходу второго дня. Ведя счёт времени с момента появления вестника, Рюрик въехал в широко открытые ворота Велеграда на седьмой день.
Почти сразу же за воротами, на малой площади, его остановил взмахом руки боярин Дражко. За ним толпились старейшины. От неимоверной усталости семисуточной скачки без сна, с короткими остановками для смены заводных лошадей, Рюрик даже не вспомнил, что надо сойти с коня, коли тебя встречают старейшины в челе с любимым и доверенным боярином отца. Воспалёнными глазами смотрел он на торжественный наряд Дражко. «С коей стати вырядился? Неужто обошлось?» — пронеслась мысль, но и затерялась мгновенно.
— Где князь? — прохрипел он и не узнал своего голоса.
— Князь бодричей Дражко перед тобой, воевода Рюрик, — степенно, ровным голосом ответил бывший боярин. — Твоего отца, князя Годослава, призвал к себе Сварог. Земля избрала князем меня...
Оглушённый, Рюрик молчал. Он был готов к известию, что Готфрид овладел Рарогом, в глубине души допускал, что его дружине придётся с ходу вступить в схватку с данами здесь, у стен Велеграда. Но гибель отца? Значит, всё же Годослав, вопреки опыту и мудрости, бросился на выручку Рарога. Отец, что же ты наделал, отец? Ты же знал, обязан был знать, что я прискачу, обязательно прискачу...
Он, как в детстве, беспомощно оглянулся и увидел Синеуса и Трувора — их кони понуро стояли позади него. Братья слышали слова новоявленного князя. Рюрик понял это по недоумению, застывшему в их глазах. Они, как и он, не могли поверить в смерть отца.
— Воевода Рюрик, повели воинам собраться на градской площади, — всё тем же ровным голосом распорядился Дражко. — Я буду говорить с ними.
Гнев, беспричинный и мгновенный, как удар молнии, охватил Рюрика.
— Успеешь, князь, — скрепя сердце проговорил он. — Посмотри, воины не держатся в сёдлах. Можешь завтра собрать дружину.
— Ты отказываешь мне в послушании? — с угрозой спросил Дражко, но Рюрик уже не слышал его. Конь, едва передвигая ноги, нёс его к родному жилищу. Братья плелись следом.
Он, Рюрик, опоздал дважды: спасти отца и принять из его рук княжескую власть.
Её перехватил Дражко. Авторитетом ли, хитростью или воспользовавшись установлениями племенного обычая — кто бы стал доискиваться. Власть притягательна для многих, и потому действия добивающихся её всегда оправданы в глазах тех, кто идёт по этому пути. А оказавшийся на вершине пирамиды — всегда прав. Счастлив ли? Может быть, если счастье в борьбе. Ибо власть — всегда борьба: и до овладения ею, и особенно после. Иначе не бывает — обладает один, стремятся обладать многие.
Дражко был счастлив недолго. Ненасытный сосед Готфрид нависал над бодричами коршуном. Первейшее дело князя — отстаивать свою землю. Обстоятельства заставили Дражко вступить в борьбу с Готфридом. Он переоценил свои силы и мудрость предвидения и под давлением всё тех же обстоятельств вынужден был уйти в изгнание к лютичам. Но и там Готфрид не оставил его в покое: через два года подосланные по приказу короля люди убили князя-изгнанника.
Его судьба не обрадовала и не опечалила Рюрика. Неприязнь, вспыхнувшая между ними в день возвращения из похода на саксов, вскоре переросла в глухую и нескрываемую вражду. Сила была на стороне Дражко, и потому Рюрик с малым числом воинов ушёл к ранам. К тому же с острова Рюген было легче добраться до нового охранителя побережья данов — ярла Торира.
Рюрик поклялся перед изваянием четырёхглавого Святовита отомстить за смерть отца.