— Прости, воевода, на что товар куплю? — несмело спросил Илмарус.
— У Блашко служил? Гривны должны быть, он старейшина щедрый, — с усмешкой ответил Рюрик. — Ладно, часть товаров с кораблей возьмёшь, часть в Новеграде купишь — серебра дам.
— Благодарю, воевода.
Рюрик поморщился.
— Думаешь, ты мне как купец нужен? Можешь совсем не торговать, но, если назад возвернёшься без сведений о численности дружины тамошней, о том, как вооружена, каковы укрепления града, своим мечом голову снесу. Понял?
Илмарус молча кивнул головой.
— Отправишься сегодня. Вместе с Трувором. — Брат с недоумением уставился на Рюрика. Тот объяснил: — Поможешь ему договориться с купцами о кормах для дружины. Всё. Иди, Илмарус, готовься.
Едва за проведчиком закрылась дверь, вскочил Трувор:
— Зачем я поеду в Новеград? О каких кормах с купцами договариваться? Град надо было давно взять, купцы сами бы принесли все товары, чтоб сохранить головы.
— Всё сказал?! — с угрозой спросил Рюрик. — Если ты такой умный и храбрый, почему сам не взял града? Молчишь? Хватит пустой болтовни. Дело делать надо. Скоро зима. Чем кормить дружину будем? Думали? Или рассчитываете, что Ладога прокормит?
— Послать десятка три воинов по окрестным селениям, — ответил Синеус. — Урожай собран, пусть дань платят.
— Какую дань, Синеус? — вскинулся Рюрик. — Что ты плетёшь? Уже целую луну мы находимся здесь, а вы ничего не поняли. Чем вы занимаетесь? Дань! Да, они платят дань Новеграду. Но дань ли, если я правильно понял Щуку? Скорее идёт торг. Посельские везут в Новеград хлеб, рыбу, мясо, мёд — всё, что имеют. Везут обменять на то, чего у них нет. Пойди сегодня походом на самое захудалое селище — и завтра же новеградский воевода Вадим будет здесь. И не сомневайся, Щука тоже пойдёт на нас.
— Так зачем мы пришли сюда и так ли уговаривались поступить? — по-прежнему зло спросил Трувор.
— В Арконе с Блашко легко было уговариваться, — остывая, уже спокойно ответил Рюрик. — О чём там решили, будем держать в тайне. Не отказываюсь от нашего плана. Но надо ждать и хитрить.
— Зачем ты отправляешь этого Илмаруса в Бело-озеро? — спросил Синеус. — Я не верю ему. Он не принесёт нужных сведений.
— Я тоже не верю, но у меня нет людей, пригодных для такого дела. У тебя они есть? Или у тебя, Трувор? Может быть, в дружине найдётся хотя бы один воин, способный договориться с новеградскими торговыми гостями и сейчас же отправиться к веси? И узнать нужное нам.
— Что толку от проведчика, которому не доверяешь? — возразил Синеус. — Он может предать, предупредить врага.
— О чём? Илмарус не знает наших планов.
— Пусть так, но сведениям его доверять нельзя, — поддержал Синеуса Трувор.
— Сведения, — равнодушно сказал Рюрик. — Принесёт — хорошо, не принесёт — обойдёмся. Мне всего и надо знать, появилась ли у веси постоянная дружина. Тогда её не было, а сейчас? Вспомните: когда мы уходили, Ладога всего лишь селищем малым была, а ныне твердыней стала. Не случилось ли того и с Белоозером?
— А вдруг он заведёт в ловушку? — всё ещё сомневался Синеус. — Не лучше ли отправиться к кривичам?
— Черед кривичей впереди. Не забывай, новеградцы с ними договор заключили. Какой? Мы не знаем. А ловушки... Вряд ли. Илмарус сам напросился в дружину. Ты, Трувор, готовься к торгу с купцами новеградскими. Серебра не жалей. Дружина должна быть всегда готова к походу, а для того хлеб и мясо нужны. Ты, Синеус, осмотри припас воинский. Не только в своей дружине, во всех. Да не броско. Осторожность необходима...
Не первый раз Рюрик поднимался на стену и по ровной, засыпанной галькой и речным промытым песком дорожке неторопливо шёл от башни к башне. С шестисаженной высоты открывался широкий простор. За стенами вырастало воинское городище. Рубились избы, место обносилось частоколом.
Сверху, из башни, особенно заметно было, каким беззащитным вырастало городище. Неширокий ров для опытных воинов не помеха, а о частоколе и говорить нечего.
Рюрик прикидывал: западную стену придвинуть к реке, другие стены опояшут старую твердыню и воинское городище. Поднимутся они — старые стены разрушить. Тогда крепость надёжно защитит дружину. Но это на будущее. Сейчас же нет времени, надо утвердиться в словенских землях. Дни идут, а новеградцы с приглашением не торопятся. Всё может случиться.