– Язвительный вы, Винс, – сказал Роджер шутливо.
Винс вернулся в гостиную.
– Врежем? – спросил он, показывая гостю бутылку коньяку.
– Оставь, Винс, – сказал Джон. – Я все понял.
– Что именно вы поняли? – спросил Винс автоматически, разливая коньяк.
– Я тебя недооценил. И я неправильно понял чувства моей дочери. Я старый дурак.
– Не дурак и не старый, – сказал Винс. – В переделку вы попали. Стрессовое положение способствует грусти.
– Пожалуйста, перестань повторять все время фразы Илэйн, умоляю.
– Я … Я не замечал, – сказал Винс. – Прошу прощения. Вы правы, наверное. Насчет же особняка…
– Я хочу видеть своих внуков.
– Конечно, – сказал Винс. – Не волнуйтесь. Вы и Мора – у вас есть право…
– Мы с Морой разошлись, – сказал Джон. – Пока неофициально.
– Простите. Очень жаль.
– Не стоит жалости. Давно нужно было это сделать. Так что ты там говорил только что?…
– Я хочу выкупить ваш особняк.
– Зачем?
– Выкуплю и отдам его вам.
Глаза Джона сверкнули.
– Молодой человек, – сказал он, – оставьте в покое достоинство старика.
– Да. Я вот и собираюсь … Но нужно же вам где-то жить, не волнуясь, что завтра вас выселят. Это я обязан устроить.
– Ты мне ничем не обязан.
– Это нерезонно, Джон. Никто никогда не узнает. Мы сделаем все скромно.
– Ты хороший парень, Винс, но нет, спасибо, не нужно. По окраинам все еще стоят функционирующие мотели, а у берегов полно недвижимости, которую я все еще в состоянии купить. Кроме того, ты не можешь выкупить особняк, и вообще ничего не можешь выкупить. Все заморожено. Спасибо.
– Если все заморожено, откуда у вас возьмутся деньги на … недвижимость у моря?
– Дома достаточно наличных, чтобы прожить год или два. Не говоря уж о том, что я, наверное, найду работу.
– Работу?
– Конечно. Я не такой беспомощный, как некоторые из моего окружения. У меня есть водительские права. Я бы мог мыть посуду. Помимо этого, у меня самый настоящий диплом, университетский. И еще я мог бы стать радикалом. Что бы не говорили о радикалах, деньги у них почему-то всегда есть. Вот я и узнаю, где они их берут. Переменим тему. Что делает в спальне этот кретин?
– Роджер?
– Да. Что он делает?
– Он пишет статью для своей газеты.
– О чем?
– О сегодняшних событиях.
– Что за газета?
– Знаете, мне не приходило в голову спросить.
– На человека из «Таймза» он не похож, – сказал Джон.
– В городе три других ежедневных газеты.
– Он не очень умный, да?
– Вы угадали.
– Хорошо, – Джон поднял рюмку, посмотрел сквозь нее на окно. – Хорошая выдержка.
– Почти столетняя, – заверил его Винс. – Представьте себе, до Первой Мировой Войны еще в бочку наливали. Семь тысяч долларов за бутылку. Психологический эффект – может еще десять тысяч человек в мире, всего лишь, пьют такое так же небрежно, как мы.
– Прости, Винс, – сказал Джон. – Ничего, если я закурю? Мне ужасно неудобно. Я … все эти годы … к тебе относился…
– Наоборот, – сказал Винс.
– Как, прости?
– Я все эти годы думал, что вы ужасно противный, туповатый старикан.
Джон рассмеялся.
– Мне это нравится. Ну, что ж, мы оба ошибались. У нас будет случай все поправить после того как ты женишься на Гвен.
– Что?
– Глупо звучит, правда?
– Нет, не в этом дело … Лучше бы нам не…
– Ты не знаешь Гвен. Если девочка что-то себе втемяшила в голову, ее уже не остановишь. Она тебя любит уже шесть лет, Винс. Ты наверняка об этом знаешь.
– Это…
– Это неправда?
– Не знаю, что на такое сказать.
– Не расстраивайся. Она хорошая, очень любящая и совершенно нетребовательная. Занята в основном собой, не мешает никому. Лучшей жены не найти. У нее также есть провидческие способности, временами бывает забавно. Может передать, к примеру, тебе же твой разговор с деловым партнером недельной давности, слово в слово, или рассказать, с кем спит прислуга. Не знаю, как она это делает. Вот только пьет она много – это да, и с каждым годом все больше. Но это ты исправишь. Только физическое воздействие не применяй. Это разрушает интим.
– Это из собственного опыта, – устало сказал Винс, – да?
– Все может быть, – весело ответил Джон.
Что такое со всеми, а? С ума все посходили? А может говорить шокирующие вещи – просто попытка отвлечься? Их всех поразила смерть Илэйн, вот и развязались языки. Илэйн бы такое поведение не одобрила. А может, они чувствуют себя виноватыми? Джон и Мора не были примерными любящими родителями. Винс помнил ненасытную страсть жены к ласкам обычного, а не сексуального, толка. Они много времени проводили сидя рядом на диване, Илэйн расслабленная, с закрытыми глазами, Винс – нежный, гладящий ее по волосам. Секс для Илэйн был менее важен чем уверенность, что о ней все время заботится любящий человек, у которого вне ее и помимо нее нет ни желаний, ни амбиций. Она так боялась потерять эти ласки, что принимала меры, намеренно вызывая у Винса ревность, инстинктивно чувствуя что, в случае Винса, ревность – самое верное средство предотвратить рутинно-повседневное к ней, Илэйн, отношение.