***
Не было дня, чтобы он не думал о Василике. Где она? Что с ней? Простила ли…Хотелось вскочить на коня и мчаться к ней, но не было на то сил, ни телесных, ни душевных.
…Твердислав проснулся от прикосновения чьей-то руки к своим волосам. Это казалось продолжением сна и он не спешил открывать глаза, наслаждаясь какими-то, до боли знакомым и давно забытым ощущением.
Прохладная ладонь легла ему на лоб, парень открыл глаза…и снова закрыл. Она снова ему снится, так пусть побудет с ним еще подольше.
- Твердислав…
Ее голос… Он замотал головой, пытаясь отогнать наваждение.
- Твердислав, открой глаза. - Услышал он вовсе не во сне, а наяву.
Боярин открыл глаза и замер, не веря тому, что видит.
У ложа сидела Василика. Она с тревогой вглядывалась в его лицо.
- Ты снишься мне?
- Нет, Твердислав. Я не сон.
Василика взяла его за руку. Он судорожно сжал ее пальцы.
- Ты здесь? Как?...
- Твоя матушка…она привезла меня сюда.
Василика посмотрела в глаза любимому.
- Я выходила тебя тогда, смогу и сейчас.
Твердислав не мог отвести взгляда от девушки. Василика была так близко, а он так соскучился…
- Скажи, ты простила меня? - Спросил он тихим голосом.
Он все еще держал ее за руку, поэтому сразу почувствовал, как она дрогнула.
- Василика, верь мне. Я никогда больше не обижу тебя. Но без твоего прощения мне и свет не мил.
Она подняла на него взгляд.
- Я давно простила тебя, Твердислав, иначе меня бы здесь и не было. Твердислав вздохнул и откинулся на подушку, прикрыв глаза. На лбу у парня выступила испарина. Василика поняла, что этот разговор дался ему очень нелегко. Она с тревогой вглядывалась в его лицо, понимая насколько сильно он болен.
- Твердислав. Мне надо посмотреть на твои раны.
В ответ он лишь кивнул. Василика осторожно сняла с него рубаху и…не смогла сдержать слез. Она еще помнила те шрамы, которые оставили на его теле кинжалы кочевников. Но теперь к ним прибавились и другие. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять сколько крови потерял парень. Поэтому и силы к нему никак не возвращались и раны заживали медленно.
Василика сжала зубы и утерла слезы. Сейчас многое зависит от нее. И она приложит все свои силы и умения, чтобы как можно быстрее поставить его на ноги.
Глава 14
Дни напролет девушка не отходила от ложа больного. Она отпаивала Твердислава отварами, смазывала его раны своими чудодейственными мазями, которые прихватила с собой из дома. Даже еду теперь для него готовили отдельно и только такую, какую говорила Василика. Все холопы в доме беспрекословно слушались ее, так велела сама боярыня. К концу третьей седмицы Твердислав начал вставать и даже выходить ненадолго в сад.
Настасья Микулична нарадоваться не могла, глядя на него. Сын постепенно возвращался к жизни и она знала, что все дело в Василике. Матери было и радостно и тревожно. Она помнила об уговоре с девушкой. Василика должна была рано или поздно покинуть их дом и это очень беспокоило боярыню. Только слепой не мог разглядеть то сильное чувство, которое испытывал Твердислава к девушке . Одною ею жил, одною ею дышал и надышаться не мог… От того и страшилась Настасья Микулична, боясь даже подумать, что же будет после того, как девушка уедет.
Мать понимала сына, как никто другой. Василика никого не могла оставить равнодушным. Кроме внешней красоты, которая просто околдовывала, в этой девушке была еще и большая духовная сила. От нее просто невозможно было отвести взгляд. И то, что никакая сила теперь не сможет оторвать от нее сына, боярыне было ясно, как божий день. Такая любовь и вправду бывает только раз в жизни.
Все примечала Настасья Микулична. Видела и то, как украдкой девушка, думая что ее никто не видит, смахивает слезу. А в глазах ее при этом была боль и тоска…
Время пролетело быстро. Еще через две седмицы Твердислав почти полностью оправился от болезни. И то, чего так боялась боярыня, произошло накануне вечером. Василика пришла к ней в горницу. Какое-то время она молча смотрела в пол. Потом, будто на что-то решившись, подняла взгляд и твердо посмотрела на боярыню.