Видимо мой молчаливый взгляд мама поняла быстро, так как решила объяснить:
– Ты родилась здесь, на Трандырии. Но, после того, как я решила тебя искупать, ты превратилась в лягушку. И то ли из-за генов, то ли из-за сказочного имени, но факт остается фактом. Мы, конечно, пытались расколдовать тебя самыми разными способами, но ничего не получалось. – Вздохнула маман, пододвигая к себе эклер. – Тогда было принято решение отправиться на Землю. Ведь там, из-за нехватки магических потоков, любое колдовство развеивается как по щелчку. Но перед эти подчистили тебе память, на всякий случай. А то проболталась бы где-нибудь и все, прости-прощай, но дурка твой дом!
– И ты, зная, что я снова стану лягухой, все равно отправила меня сюда? – Ровно спросила я, не поднимая голоса. Сразу видно, как меня все происходящее задолбало! – И что же все сто двадцать пять лет я тут делала?
– В основном играла с Боней, – хмыкнула бабушка.
– С кем? – Вскрикнула Я и Иванько одновременно, когда как Коща просто напрягся.
– Боня, черненький паучок. – Сказала мама, стирая с подбородка крем.
– А почему я с ним играла?
– Они часть нашей семьи, – разглядывая эклер со всех оставшихся сторон, промычала мать. – Его отец, Тимоша, твой крестный.
Все! Меня можно выносить! Для полного комплекта не хватало именно мафиози! Можно остановить Трандырию? Меня укачивает! Я хочу слезть!
– А имя за что такое непрактичное то? – Убитым голосом, спросила едва живая лягуха.
– Потому что царевич меня с ним достал. Или потому что отомстить Димитрию хотела. Или потому что понравилось оно мне. Или потому что мне было интересно, что будет если я дочку так назову. Или потому что сработал все же канон… – Как много «потому что». Это просто нокаут! В самое сердце, почки и печень. Кажется впереди что-то поблескивает…
Пока я летала в прострации, вопрос решил задать Горыныч:
– Инн, а ты не хочешь представить своего мужчину?
Моргнув, я заметила рядом с маман сидящего человека. Он тут давно? Судя по посуде перед ним – с самого начала. Только я его не замечала или остальные тоже? Мдя, забавно вышло.
– Это Коля, – заглотив эклер, счастливо улыбнулась мама, обняв широкоплечего шатена, с легкой щетиной, у которого были ярко-янтарные глаза. Уверена, в темноте они светятся.
– И кто он у нас? – Нахмурился змей, видимо не доверяя новому знакомому.
– Мой жених и Серый Волк, – с придыханием ответила моя мать, которая отправила меня сюда из-за этого волчары.
Только не говорите, что…:
– Ты красная шапочка? – Скептически хмыкнула я, зная только одного человека, который окольцует волка.
– Догадалась, да? – Хитро улыбнулась маман, прижавшись к мужчине.
– Прабабушку он слопал? – Смерив Коленьку проницательным взглядом, посмотрела на мать, которая открывала и закрывала рот – в немом ступоре, видимо.
– Ты ей все-таки рассказала? – Наклонившись к уху маман, шепотом поинтересовался волк в гробовой тишине под несколькими ошеломленными взглядами.
– Еще один юморист и в без того больной семейке, – закатила глаза Яга, всучивая маме доску с ножом и овощи. – Жива твоя прабабушка! – Повернув голову ко мне, ответила ведьма. И предостерегая последующий вопрос, ответила: – Где-то с Царем Салтаном резвится, то есть прадедом твоим.
Буф…Бдыщ…взорвалась-таки кукуха…
– Ну что ж, – вставая с насиженного места, потянулся Горыныч, зевая. – Думаю, совет можно закрывать!
– Вот и славно, – согласилась бабушка, поворачиваясь к мужчинам. – Тогда ноги в руки и вперед, лес украшать да зону патио готовить!
– Ну, мам, – простонал змей, сдувшись.
– Не мамкай! – Стукнула ведьма ложкой по голове сына. – Вас шестеро. Управитесь быстро.
Переглянувшись, мужчины тяжело вздохнули и понурым шагом направились куда было велено. Ушли все, кроме Кощея.
– А тебе, что неясно? – Нахмурившись, недовольно спросила Яга.
– Ты не ответила, – ответил Костя (да-да, запомнила), не спеша вставать и меня из кольца рук выпускать.
– Скоро, – бросила бабушка, покосившись на меня.