-Уж сидит, живот наглаживает! Денюшки получила и довольная!
злой змей шипела мать Васи.Как? Как у такой змеи мог родиться такой прекрасный сын?
Свёкор не показывал головы из-под ее каблука.
Это что тут? Что, опять слезы льешь?Иван не сразу заметил гостей. Но такую мадам трудно не заме- тить, все мои закидоны показались ему цветочками по сравнению с ее окриком:
О! И полюбовник явился! Быстро ты, Иван, переметнулся!Ни стыда ни совести!
Вон пошли! — как Иван тащил за волосы нерадивую род- ственницу, я вспоминать не хочу.Не смей из-за них реветь! И не слушай никого!Я не слушала, но ситуация меня, конечно, напрягала.
Иван, может, найдешь себе кого-нибудь! – в очередной раз запела я знакомую песню.Он только поморщился, как от зубной боли.
Глупости не говори!И снова каждый день забота, походы в магазин, прогулки, покупки, посещение врача. Помню его первую улыбку на УЗИ, когда услышали стук сердца, и искренние слезы
радости, когда сказали пол, и мы хором, не сговариваясь заранее, произнесли имя — Василиса.
В первый день весны наша принцесса появилась на свет. Па- пина красавица. В ушах стоял Васин голос, а его дочь заливалась громким голоском. Голубые небесные глаза папы и мои светлые волосы. Ивана распирало от гордости и счастья. Я твердила себе, что эксплуатировать его неправильно, но Василиса быстро стала центром нашей вселенной, где уже не было понятий — «правиль- но – неправильно». Было нужно и хорошо. Для моей дочери было хорошо расти с примером сильного мужчины рядом, пусть не отца, но самого верного и искреннего друга.
***
-Это ты ее избаловал!-Как скажешь!-А чего это вы, спелись уже? Что натворили?-Ничего! — и смотрят же одинаково честными глазами, не подкопаешься!\-Так! Суп ели? А кашу?-Фу, каша!Так! Иван! Я кому доверила накормить дочь\-А что сразу Иван! Мне в части каши хватает, не могу я ее больше видеть, не то что есть! А Василиса как раз в школе изучает Носова и Драгунского, ну вот…-Так! Я понимаю, каша на улице?-Да!Старательно вытираю у дочери шоколадные усы. Два ребенка! Точно, у меня два ребенка — одной семь только исполнилось, а второй… как говорится, мне бы ребеночка из детского дома взять. Ага, мальчика лет 25. С каждым годом все тяжелей было не под- даваться природному магнетизму Ивана. А как его любит дочь! Не оторвёшь клещами! Я уже устала твердить себе о правильности и неправильности поступков. Я-то не железная. Я-то хочу счастья. Простого женского счастья. Ну кому мы хуже сделаем?
Иван, останешься сегодня?Простой кивок головы говорит вместо тысячи слов. Нам давно уже слова не нужны. Но все же.
Я в тебя влюбился еще тогда, на перроне. Так Ваське завидо- вал, аж самому сейчас вспомнить стыдно.Шепчет слова и целует робко, боясь, что оттолкну, не приму. Он же мне как родной уже. И сегодня станет еще ближе.
Ну, здравствуй, Василий, — кутаюсь в теплую жаль, чтобы не простыть, мне никак нельзя болеть при второй беременности.Мама, там дядя какой-то на нас смотрит, позвать Ивана? Вижу вдалеке чуть сгорбленную фигуру.Здравствуйте, вы служили с моим мужем?Нет, Мария, я его отец. Прости меня, девочка.Я с трудом узнаю в лохматом старике своего бывшего свёкра.
Жену вот схоронил и хожу к ним с Васей почти каждый день.Василиса, иди, не бойся, обними дедушку. Свёкор плачет, уткнувшись в маленькое тельце.Пойдемте домой.Иван провожает нас до машины, и мы все вместе едем в новый, только отремонтированный дом. Где хватит места мне, Ивану, Василисе, будущим детям и самым теплым воспоминаниям о пре- красном муже и удивительном человеке, подарившем мне семью и любовь. Берегите близких! Верьте в любовь!