От платформы шел крутой спуск к Вихляйке, неширокой изгибистой речке.
…Солнышко уже нагрело песок, подсветило гальки и ракушки в мелководье.
У воды на песке лежали трое ребят в плавках.
В середине Базиль Нестеров расположился. Вообще-то Базилем его только мать звала, а здесь, в Васиной Поляне, его знали как Ваську Слона. Здоровый он, Васька Нестеров. Лежит, лицо от солнца лопухом закрыл.
Над Слоном колдовал Алька Айболит. Он худенький и хлипкий. На спине четкие бурые пятна от медицинских банок.
Из большой кучи молочая Алька выбирал самые крупные стебли и, надломив конец, выводил белые линии на Васькиной груди.
Третий паренек марки рассматривал. У Вадика Шестакова много всяких марок.
Алька сдул песок, и на Васькиной груди остался рыжий гривастый лев с раскрытой пастью.
— Получилось! — обрадовался Айболит.
Вадик отложил марки, тоже посмотрел — мировецкий лев получился.
— Ягненка еще нарисуй, — сказал Слон, — чтоб лев лапой на дохлом ягненке стоял.
Вадик Шестаков рассмеялся:
— Какие же ягнята в Африке? Там львы зебр едят и антилоп-гну.
— Вот Марочник, все знает, — смирился Слон. — Ну, валяй, Айболит, гни антилопу.
И тут голоса послышались. Наверху, у одинокого тополя, стояли бородатый худой парень с фотоаппаратом и две модных джинсовых девицы.
— Забирайтесь на дерево, — командовал бородатый, — а я вас щелкну с нижней точки.
Осокорь высился над самым обрывом. К макушке дерева была прикручена проволока. Она свешивалась почти до самой земли. На конце проволоки закреплена палка. Если, держась за нее, разбежаться, то вынесет к середине Вихляйки. Тогда не зевай, вовремя отпускайся от палки — и в воду. Среди вихляйской ребятни это дело почему-то смертельным номером называется. Лучше всех исполняет «смертельный номер» Васька Слон. Он с переворотом прыгать умеет, вниз головой. Вадик «солдатиком» предпочитает. А Алька… Чего там говорить, Айболит, он и есть Айболит.
А сейчас около осокоря скреблись девицы в джинсах, наверх взобраться пытались.
— Разведай, — сказал Слон Вадьке.
Марочник встал и пошел к тополю.
— Эй, — сказал он бородатому, — хочешь, мы отсюда в воду прыгнем?
— Зачем? — удивился парень. — Для фотографии у меня и так пленки мало. Да и опасно отсюда прыгать.
— На фиг она нам, твоя фотография, — заявил Вадик. — Ты полтинник дай, тогда Васька прыгнет, или марку интересную, тогда я сигану.
— Кирилл, прогони этого вымогателя, — попросила одолевшая нижний сук девица.
— Иди, иди отсюда, мальчик, — миролюбиво сказал бородатый.
И тут к тополю не спеша подошел Васька Слон. Алька Айболит плелся сзади.
— Не хотят платить, — доложил Вадька.
— Как это не хотят! — изумился Васька.
— В цирке платишь, а тут не хочешь?
Васька держался за палку-трапецию. Руки у Васьки большие, жилистые, на левой буквы синеют «Слон» — татуировка. А на груди все еще желтый лев сердится.
— Так вы что, грабители? — удивилась одна из девиц. — Кирилл, в чем дело?
Бородатый Кирилл опасливо косился на ощетинившегося льва.
Вадик Марочник пространно объяснял:
— Короче, платите по полтиннику, и мы вам смертельный номер покажем — мы циркачи, а не грабители. Вот если бы мы фотоаппарат отобрали, в воду бы его кинули, а борода за ним в речку полез, а мы бы его штаны спрятали…
— Вы обыкновенные хулиганы! — догадалась девица на суку.
— Мы же еще не начали, мы еще…
Ваське Слону надоели разговоры, он качнул палку-трапецию в сторону Кирилла. Тот еле успел отклонить голову.
— Вы что, хотите, чтоб мы отсюда ушли? — обиженно спросил бородатый. Он Слона спрашивал, чувствовал в нем главного.
А Слон молчал.
Алька Айболит тоже помалкивал.
А Вадик вразумлял:
— Мы и билеты можем выдать, как в цирке, всем первый ряд, первое место, и цена-то всего по полтиннику.
Бородатый все понял досконально, достал металлический рубль и бросил к ногам Слона.
Васька повернулся и пошел вниз, к песку. И Алька пошел, и Вадька. Только Вадька сначала подобрал рубль.
А вверху ссорились:
— Ты трус, Кирилл. Надо было ударить этого молчаливого типа.
— А вдруг у него нож, — возразила другая девица, — да и здоровый этот бандит.
…А ребята снова лежали на песке.
Речка вихляла сквозь почетный караул могучих осокорей. А выше почти до самой деревни тянулся густой кустарник, сквозь который виднелись деревенские дома.