Давно она ни с кем не общалась как… Прошка с Ваской. Интересно, каково это, снова стать сэром Васкилерохом? Вот Ковией быть трудно.
Ковь еще раз посмотрела на испорченную стену.
Ложка будет разочарован.
Опять.
Ковь поспешила убраться из Школы подальше. Отчитается завтра, если местная обслуга не смилостивится и не затрет как-нибудь отпечаток. Слуги-то ее любили, Ковь не понимала почему. Возможно, тоже из-за слухов — хоть что-то хорошее.
Выйдя из Школы Ковь обернулась: она всегда кидала последний взгляд на здание, прощаясь на ночь. Вот снаружи оно было красивым и величественным: высокое, целых четыре этажа, массивное, отделанное красивым рыжеватым камнем, вокруг маленьких окон — резные наличники, из-за которых окна кажутся снаружи больше, чем оказываются внутри. На крыше многочисленные флюгеры в виде самых разных птиц, маленькие произведения искусства, которых сторожат большие: рожденные фантазией художника чудища с гордыми мордами, чьи хвосты превращаются в трубы.
Вообще, если хорошенько поискать, то морды сказочных зверей можно было найти в любом месте здания. Вроде бы налеплены непонятные завитушки там и сям, а потом приглядишься, а это свернувшаяся в клубочек саламандра, а еще немного посмотришь, и поймешь что ее хвост — еще и рог изогнувшегося в прыжке василиска.
А по бокам лестницы у парадного входа сидят королями два маленьких дракона и смотрят на входящего лукаво и чуть снисходительно. Кажется, вот-вот расправят крылья и улетят от глупых людей далеко-далеко. Ковь просто обожала правого, у которого кто-то сколол один из клыков. У нее даже была примета: потреплешь его по холке перед экзаменом и хоть на трояк, но сдашь. Жаль, сегодня она так с утра торопилась, что не успела.
Она огляделась: вроде нет никого, и помахала любимцу рукой, а потом поспешила домой.
Школа стояла не в центре Столицы, а на ее окраине: когда-то давно, когда ее только строили, было решено вообще перенести ее за черту города, чтобы маги не мешали обычным горожанам, а горожане не лезли к магам. Но потом город значительно вырос, к первой стене сначала прибавилась вторая, а потом и третья, и Школа оказалась частью Столицы.
Дом-резиденция Диерлихов в Столице был построен еще во времена славы этого древнего рыцарского рода, и находился в первом круге, так что дорога до него была не близкой.
Когда Ковь проходила ее с Ложкой, она старалась растянуть ее еще на подольше, утягивая его на небольшой рыночек «почти по пути» посмотреть на диковинки, или делая крюк к реке, притоку той, что омывала вторую стену. Однако сейчас она была одна, и побежала кратчайшим путем.
Она вернулась домой, когда уже почти совсем стемнело.
Ее встретила Кирочка с отбрыкивающейся Эхой на руках, бросила один-единственный взгляд на нее и как-то сразу испарилась. Наверное, Эху няньке отдавать. Не получилось поиграть в счастливую встречу. Кирочка молодчина, она сразу чует, когда лучше не стоит.
Кирочкины игрушки вообще-то Ковь забавляли, но в этот раз только усугубили бы отвратительное настроение.
Ковь махнула на нее рукой и ушла к себе. Завалилась на кровать, едва удосужившись сменить уличные сапоги на домашние туфли.
Сегодня должен был прийти еще и преподаватель этикета, так что переодеваться было рано, да и некогда. Ковь не понимала, зачем он до сих пор ходит.
По его признанию, она уже выучила все, что могла; но Ложка продолжал требовать большего.
О, легок на помине, наверняка Кирочка распихала, сам бы он не пришел. Короткий стук в дверь, и Кови пришлось тянуть лениво:
— Входи!
Она поспешно встала, оправила платье. Ложка все равно найдет беспорядок, но вдруг…
— Я попортила немножко имущества Школы, но не сильно, платить не надо. — Сказала она делано-беззаботным тоном, — Совсем немножко. И…
Ложка кивнул, небрежным жестом поправил ей ворот платья. Отступил на шаг, окинул с головы до ног оценивающим взглядом… и тут Ковь снова почувствовала, как поднимается в горле горячий ком.
— и я хочу еще раз… попробовать пересдать историю, завтра, — пробубнила она, с трудом выталкивая из себя слова, — и… Можно сегодня… без урока? А то я не успею…
Ложка повертел в руках кончик косы.
«Бледная ты какая-то», — неожиданно сказал он, резко отбросив косу за спину, — «Опять горела?»