-Мудрая старушка. Дай Бог ей здоровья.
-Да… - тихо сказала она и отвернулась к окну.
-Что-то не так? – я уже снова смотрел на дорогу и чуть шевелил рулем, собираясь открыть баночку колы.
-Это личное.
-Ну, как хотите, - отозвался я.
-Давайте я открою, - она протянула руку ко мне.
-Я сам себе как-то привык…
-Почему?
-Это личное…
Моника нахмурилась, а Васька сердито мяукнул, потому что она перестала его наглаживать.
-Почему вы такой?
-По-моему в наше время все такие. Или я ошибаюсь? – я скосил глаза на неё. В свете подсветки было видно, как ее брови сошлись на переносице. – Личное это же личное. Зачем им делится со случайными людьми, правда?
-Неправда. Для многих ваше личное совсем и не личное, а очень близкое в жизни. Они, может быть, были бы лишь рады узнать, что не одни такие… что кто-то ещё им близок по духу или жизненной ситуации! К тому же… случайный человек сначала выслушает молча и подумает. Может, он посочувствует, может он и посмеётся, но вы точно никогда больше не услышите опять его обидный смех или ненужные советы.
Нет, она точно училка. Хорошая, наверное, и правильная.
-Ну, вот как ваши, например? – пробормотал я под нос.
Она замерла, не зная, что ответить. Я же подавил смешок и добавил:
-Впереди заправка. Заедем. Нужно этому табуну в пятьсот двадцать коней керосина плеснуть. Кстати, если вам что-то нужно, то там есть удобное и чистое...
Она промолчала, а я начал торможение.
-Вася, в прошлый раз мы тут покупали тебе вкусное. Помнишь, серый?
Не помнит. Или вид сделал, что памяти на прошлое нет. Смотрит на женщину и не мигает, бесстыдная морда… Наглец мой Васька.
-Привет! – я спрыгнул из кабины на землю и махнул заправщику, - до крышки бака и в саму крышку тоже!
-Здорово! - большой добродушный мужик зевнул, поднимаясь с небольшой табуретки, - скажешь там ей на кассе «шестая». К немцам, Мишель?
-К ним самым, Андреич.
-Тоже хорошо.
Я кивнул и направился в стеклянный ярко освещенный дневным светом прямоугольник заправочной станции.
-Миша! – Моника приоткрыла дверь, - Можно мне с вами?
-Можно, - я вернулся и подал ей руку, - а Василь Васильевич пусть дом охраняет.
Заправщик с улыбкой смотрел, как я помогал женщине спускаться вниз и, подмигнув мне, показал сжатый кулак с оттопыренным большим пальцем. Мне таки пришлось подхватывать ее под руки и осторожно опускать на асфальт. Пропустив Монику вперед, я переглянулся с Андреичем, и покачал головой, мол, это не то, что ты там себе придумал. Он, улыбаясь моим «объяснениям» или своим мыслям, покивал и, показав мне заправочный пистолет, медленно вставил его в горловину бака, закатив при этом глаза. Ох, Андреич, Андреич!
-Пойдемте внутрь, - сказал я своей попутчице, - холодновато на улице после машины.
-Да, зябко, - она обернулась ко мне, и я встретил её взгляд.
«Карие, карие, карие глаза…» слова песни завертелись у меня в голове. Да ещё и с пушистыми ресницами, под темно-каштановыми кудрями, которые теперь не прятал ее ужасный красный беретик.
-У меня что-то с лицом? – испуганно спросила она.
-Точно! – очнулся я, - У вас с лицом… веснушки.
-Не помогает мне даже тональник, - Моника вздохнула, видимо, огорчившись. - Пожалуйста, не смотрите на меня так пристально!
-Да не смотрю я уже. Идем?
Черные сапожки заспешили вперед, и плавное покачивание элегантного корпуса их владелицы, в свете неновых фонарей и полной луны, напомнило мне тест-драйв эксклюзивной «Скании» в прошлом году.
-Гляньте, люди добрые, кого к нам занесло!!! Анька! Иди сюда скорее, твой гитарист приехал!
Ночной администратор заправки, габаритная женщина, поднимаясь из-за кассы, встретила меня широкой улыбкой.
-Здравствуйте, Галина Петровна! Как вы тут?
-Да уж вашими молитвами! – она оглядела почти пустой торговый зал, -Народ ездит, мы заправляем да кормим. И днями и ночами. Живем в общем. Как сам-то, Мишель? Зуб вставил?
-Вставил. Шестая до полного. Два кофе нальете? А девочкам налево, - сказал я Монике, указывая на нужную дверь. Моя попутчица с недоумением слушавшая разговор, кивнула и пошла в том направлении.
-Есть будешь? – спросила Галина.
-Пару «бутеров» сделаете с ветчиной и сыром?
-Аня, два «ветчина-сыр»! А уж как ждала-то девчонка, как ждала, - добавила она шепотом, кивнув головой в сторону кухонного блока, - Все глазоньки проглядела на трассе. Встанет у окна и ждёт, ждёт. И работа у неё из рук валится и уволиться, хотела даже. А я говорю ей – приедет! Доля наша такая бабья – ждать их. Вот увидишь, ещё и свадьбу вашу отметим…
-Это вы сейчас про что?
-Мишка, ты мне это брось! Ведь… - она замолчала, потому что в зал вошла Анна. Девушка молодая и яркая, скандинавского типа.