— Кудряш, я люблю тебя, я люблю тебя…
— Разве она не… прекрасна… — шепнул Кудряш, и его шепот прозвучал как гром после голоса крошечного гомункулуса. Кудряш глубоко вздохнул, и фигурка исчезла.
Когда Тил поднял глаза от грязных пальцев Кудряша, тот спросил:
— Когда-нибудь видел такое?
— Не-ет… Как ты это делаешь?
— Не знаю. Просто… делаю. Я видел ее во сне еще до армии и однажды подумал: а что, если я заставлю ее появиться наяву? И она появилась, как ты видел, на моих ладонях. Я никогда никому не показывал, но сейчас, когда все так повернулось, решил, что должен кому-то показать. Вот и все. — Он опять смутился.
Тил посмотрел на хлопуна: пастельные глаза зверька были открыты, и Тил подумал, что эти глаза тоже видели огненную девушку, такую живую, такую реальную…
Танк снова взвыл позади. Тил резко обернулся и увидел машину.
— Бежим отсюда! — крикнул он Кудряшу.
Кудряш двинулся вправо, а Тил отполз влево. Танк накренился и прошел в дюйме от них. Тил на миг увидел сквозь прорезь башни высокую желтоглазую фигуру Курла. Танк пошел напролом через каменную стену. Туман сомкнулся за ним и закружился в отверстии стены.
«Куда, к дьяволу, он прет?» — подумал Тил. Группа солдат бежала к ним. Тил снова побежал, и тут раздался новый взрыв, не так близко, чтобы ослепить, но и не так далеко, чтобы его не почувствовать. Тил остановился и в слепящем свете увидел Креветку, запутавшегося в колючей проволоке; вся левая сторона тела была сожжена, лишь по лицу его можно было узнать. Охваченный пламенем, он, видимо, растерялся и полез через стену, забыв о проволоке…
Свет померк, и Тил снова побежал. В темноте ничего нельзя было увидеть, но в его глазах стояли ошметки сгоревшей униформы… красные пятна крови… проволочное заграждение.
Во время затишья пошли первые разговоры.
— Ты слышал, что случилось с Разведчиком?
— Что?
— Он был в танке.
— Который спятил и пробил эту чертову блокаду?
— Да. Его нашли. Он прошел через нашу стену во вражеское гнездо и прямо размазал его по земле.
— Ну, и что дальше?
— Говорят, танк взорвался при ударе.
— Разведчик знал, что там гнездо. И что пошлют нас, если оно не будет обезврежено. Он спас всех нас.
— А где сейчас Курл?
— Ты что, маленький? Куски его танка разлетелись на пол мил и вокруг.
Тил прижался щекой к мокрому джутовому мешку и слушал в темноте разговор соседей. Пальцы его перебирали перья хлопуна. Он думал о Курле, Креветке. Почему…
Глава 11
— Мисс Решок! Где вы пропадали? — У подъезда стояла женщина с мусорным ведром. — Я так рада видеть вас! Не правда ли, как все это волнительно — коронация и все прочее? Ох, вы не представляете, через что я прошла! Я так расстроена, что просто не нахожу слов. Вы знаете, как я тревожусь за свою дочь Ренну.
— Извините, — сказала Кли, — я страшно тороплюсь…
— Что произошло? Я в самом деле сумела достать билет на бал грядущей победы, который давал Совет на прошлой неделе в память Его Величества. Это было как раз перед тем, как нашелся принц Лит. Конечно, пришлось немного приврать этой отвратительной бабе в комитете, но билет я получила, и сшили Ренне замечательное платье, белое с серебром. Любая девушка была бы счастлива получить такое платье. Великолепное! И что же? Можно было подумать, что она собирается на похороны, так она скривилась. Ренна рисует, но вдруг ее рисунки стали прямо ужасными: черепа на ветвях деревьев, мертвые птицы, какой-то совершенно омерзительный ребенок скорчился на песке, и его вот-вот смоет волной. Мне следовало сразу понять, что дело неладно. Она не говорила, что не хочет идти на бал, но и не интересовалась им. Пойди хоть ради своей матери, сказала я ей. Ты можешь там встретить герцога или барона, и кто знает… Ну, она решила, что это вздор, и засмеялась. Но все-таки в четыре часа утра она надела новое платье. Ох, она была такая красивая, мисс Решок, что я чуть не заплакала. А потом я и в самом деле плакала: она ушла и домой не вернулась. Вечером я получила письмо, что она вышла замуж за этого ужасного парня Вала Ноника, который пишет стихи и живет в Адском Котле. Представляете, его даже выгнали из университета! Ренна пригласила меня к ним в гости, но я, конечно, не пошла. Она писала, что хочет рассказать мне об этом бале, который, в сущности, был не так уж плох. Вы только подумайте: бал грядущей победы «не так уж плох»! Но разве это не ужасно? Кошмар!