— Извините, — сказала Кли, — у меня совсем нет времени. — Она вошла в подъезд и невольно замедлила шаг, в ее памяти завертелись два этих имени — Вал Ноник и Ренна. И она вспомнила! Вспомнила стихи и рисунок. Вспомнила без всяких усилий, потому что эти имена относились ко времени, когда она еще не сделала своих открытий.
Кли вошла в свою квартиру и остановилась. Ставни были закрыты. Как в погребе, подумала она. А я столько времени провела здесь. Акробатам тут не повернуться и слишком темно, не увидеть раскрашенное лицо клоуна и не слышно… калиопы.
Кли вернулась за своим блокнотом со странными формулами; она долгое время считала, что больше никогда на них не посмотрит. Но ведь мне казалось, что я вообще не захочу смотреть на что бы то ни было, подумала она. Она прошла к столу, думая об Алтер, мистере Тритоне и обо всем том красном и золотом, что составляло цирк. Открывая ящик, она положила другую руку на стол, и ее пальцы коснулись скомканной бумаги. Она нахмурилась, выпрямилась и расправила плакат. На зеленом поле золотом горели слова:
НАШ ВРАГ ЗА БАРЬЕРОМ!
Она со злостью разорвала плакат в клочья и бросила в корзину, взяла в ящике блокнот и вышла из квартиры.
На площадке что-то тяжело рухнуло на пол. Она побежала туда.
— Ох… ох… доброе утро, мисс Решок.
— Доктор Уинтл, сейчас три часа дня! — воскликнула Кли. — Не рановато ли для такого состояния?
Доктор поднес палец к губам:
— Тсс… Я не хочу, чтобы моя жена знала… Я праздновал.
— О, Господи, что вы праздновали?
— Коронацию, конечно. Что же еще? — Он пытался встать, и Кли подала ему руку. — Война кончится, и наши парни вернутся назад. — Он встал и прислонился к стене. — Новый король — новая эпоха, я бы сказал. Вы даже не представляете, как хороша была прошлая… Кто знает, куда я приду, на какие поднимусь высоты…
— О чем вы говорите?
— О своей медицинской практике. Я каждый день получаю новые рекомендации, каждый день.
— Вашему больному лучше?
— Э-э… которому?
— Ну, первому, для которого вам было так трудно достать лекарство.
— A-а, тот умер. Был небольшой скандальчик, меня обвинили в неправильном лечении или еще в чем-то таком. Но доказать не сумели. У меня есть знакомство в Совете, так что доказать и не могли бы…
— Думаю, теперь вы и сами дойдете до своей двери, доктор Уинтл.
— Да, да, спасибо вам.
Цирковой люд бродил по дворцовому саду, ожидая начала празднества.
— Доктор Кошер!
Кли повернулась и увидела Эркора.
— Да?
— Нам нужна ваша помощь.
— Что вы хотите?
— Некоторую информацию. — Он сделал паузу. — Не пройдетесь ли вы со мной?
Кли кивнула. Они пошли ко входу во дворец.
— Я не хотел бы вас пугать, но то, о чем я хочу говорить с вами, страшно! Вы поможете нам?
— Какую информацию вам нужно? Я не имею никакого представления, о чем вы говорите!
— Как раз вы-то имеете представление, — поправил ее Эркор. — Иначе почему вы бросили работу над правительственным проектом три года назад и выключили себя из мира?
— Потому что я была несчастна и смущена.
— Я знаю, почему вы были несчастны; а что вас смутило?
— Боюсь, что я не понимаю вас.
— Понимаете. У вас очень точный ум. Я спрашиваю вас еще раз: что вас смутило?
— Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вам эта информация?
— Этой информацией владеют многие, в основном члены Совета и последний король Оск. Владеют ею также многие телепаты из лесного народа. Однако она очень хорошо защищена. Вы единственная, кто обладает этой информацией, но находится вне защиты.
— Вы ставите вопрос некорректно. Если вы хотите моей помощи, будьте честны со мной.
— Я сказал вам, что это будет страшно.
— Хорошо, я вас слушаю.
— Прежде всего, я могу читать в вашем мозгу. Среди лесного народа много телепатов, они поддерживают между собой связь. Эта своеобразная сеть охватывает весь Торомон. Я отключен от этой сети. Полагаю, потому, что я в некотором роде отступник, у меня другие интересы, а это не всем нравится. Эта информация, как я думаю, относится к войне, в ней, возможно, скрывается тайна ее окончания, победы или поражения. Первое, на что натыкаешься в большей части мозгов, это невероятно плотный слой вины. Пробиться сквозь него мне не под силу: он под защитой телепатической сети, о которой я говорил. Я пытался получить какое-то объяснение от своего народа в лесу, но, хотя мне не мешали в моих поисках, ключа к разгадке я не нашел. Вы единственный человек, у кого я могу взять эту информацию, поскольку она не защищена сетью. Эту информацию вы обнаружили сами, в то время как другие получили ее один от другого и имели с ней дело, можно сказать, на официальном уровне, и поэтому у вас чувство вины даже сильнее, однако то, чего я добиваюсь, пылает в подкорке вашего мозга. Ваша приятельница уверяет, что это болезненная фантазия, но она согласилась мне помочь, когда мы уговорили ее отнестись к этому, как к гипотезе.