Когда знакомишься с биографией раба Набу — утирри, за его спиной незримо встает облик бальзаковского Гобсека с такой же, как у того, беспощадностью к должникам и лютой ненавистью к бездельникам — господам, причинившим немало горя ему и его жене Мизатум, пока они не попали к семье Эгиби. Объектом этой ненависти стал Набу — эреш, бывший господин Мизатум. Набу — утирри охотился за ним целых 15 лет, с 545 по 530 г., и наконец отомстил ему за жену с чисто вавилонским и, добавлю от себя, гобсековским изяществом. Воспользовавшись денежными затруднениями Набу — эреша, вавилонский Гобсек любезно предоставил ему заем под залог земли. Набу — эреш не смог расплатиться и потерял землю. Но Набу — утирри не удовлетворился этим: надо было пустить Набу — эреша по миру, заставить его самого хлебнуть рабской доли вавилонского нищего. Узнав, что Набу — эреш, пытаясь стать на ноги, затеял ростовщическую операцию и взял в залог землю одной вавилонянки, Набу — утирри перехватил залог и передал его своему господину Итти — Мардук — балату, который не без удовольствия наблюдал, как его раб добивает гражданина. Набу — эреш был разорен до нитки Так мстили во времена Вавилонского столпотворения!
Поведение Итти — Мардук — балату объяснялось не только тем, что земли, отнятые у Набу — эреша, достались ему: Набу — утирри скончался в 530 г., и его имущество перешло к господину. Здесь был замешан и личный интерес. Рабыня Мизатум, жена Набу — утирри, была любовницей своего господина Итти — Мардук — балату, и ей, уже вдове, пришлось стать действующим лицом в скандальной истории, разыгравшейся в семье Эгиби. Эта история весьма напоминает один из сюжетных ходов драмы А. Н. Островского «Гроза», а именно: упорное нежелание купца Дикого выделить наследство своему племяннику Борису Григорьевичу.
Как уже говорилось, в 543 г. умер Набу — аххе — иддин, глава семьи Эгиби. Его место занял Итти — Мардук — балату как старший сын. Иддин — Набу и Нергал — этир, младшие сыновья — наследники, оказались в полной зависимости от его милостей, которые отнюдь не были щедрыми. На законные требования братьев разделить наследство Итти — Мардук — балату реагировал точно так же, как самодур Дикой на подобные претензии своего племянника. Только его братья не были такими безвольными и безропотными, как Борис Григорьевич. Убедившись в том, что по — хорошему им ничего не получить от старшего брата, Иддин — Набу и Нергал — этир проделали над ним ряд злых шуток, заставивших хохотать весь Вавилон.
Однажды, в 535 г., Иддин — Набу, сговорившись с Нергал — этиром, сделал без ведома Итти — Мардук — балату крупный заем у персидского царевича Камбиза, отдав ему в залог городской дом. Свидетелями сделки были соседи, прекрасно знавшие отношения между братьями Эгиби. Кудашу, матъ братьев, юридическая собственница заложенного дома, дала согласие на залог, отлично понимая, как отнесется к этому старший сын. В курсе дела был и Габби — илани — шарру — уцур, дворецкий царевича Камбиза, оформлявший заем. Все участники сделки были не прочь напакостить вавилонскому Дикому и, затаив дыхание, ждали дальнейшего развития событий, тем более что юридически сделка была безупречной. Итти — Мардук — балату, к их вящему удовольствию, остался в дураках: с таким кредитором, как царевич Камбиз, он не посмел скандалить. Ему пришлось заплатить долг брата и выкупить дом.
В 527 г. Иддин — Набу осуществил новую проделку. Воспользовавшись отлучкой Итти — Мардук — балату, он выкрал его пассию Мизатум, вдову раба Набу — утирри, и продал ее в отдаленном городе Описе. При этом Иддин — Набу выдал себя за Итти — Мардук — балату, так как все документы Мизатум были составлены на имя последнего. Обман, естественно, скоро раскрылся. Итти — Мардук — балату рвал и метал от ярости, а весь Вавилон смеялся над ним. Рабыню он вернул, но ему снова пришлось платить за брата, у которого не было собственных денег.
Что касается Мизатум, то она, окруженная вниманием господина и его сыновей, дожила до глубокой старости. В 508 г. при разделе имущества семьи Эгиби она вошла в долю Мардук — нацир — апли, старшего сына Итти — Мардук — балату. Вавилонский же Дикой выдержал характер и, несмотря на проделки братьев, не разделил с ними наследства. Они добились от него только выделения содержания и личной рабской прислуги.