Дарири присвистнула.
— Даже Виталонга, насколько мне известно, не продлевает жизнь настолько. Что за чары? Или дикая магия? — заинтересованно спросила она.
— Ни то, ни другое. Он кхин.
— Кхин? Живой кхин?!
— Живее всех живых. Последний, вероятно.
Повисла недолгая пауза.
— Незавидная участь, — вздохнула Дарири.
— Пожалуй, — согласилась Лилит. — Сменим тему. Где тут приличный медовый пирог можно купить?
Они достигли большого порта, и теперь вышагивали по досочному настилу вдоль причалов, неся в руках несколько кульков и пару бутылок хорошего вина.
— Ты же помнишь, что мне пить нельзя? — спросила Дарири, перекладывая кулек с пирогом в другую руку.
— Немножко-то можно. Это же оранжевое сульянское, его днем с огнем не сыщешь.
— С каких пор ты разбираешься в винах?
— Да я и не разбираюсь. Могу сказать, вкусно или нет. Вот это, — она потрясла бутылкой в воздухе. — Охренеть как вкусно. Полкружки выпьешь, не развалишься.
Она переменилась в лице, резко повернув голову на стук лат, донесшийся из-за угла. Дарири с тревогой посмотрела на нее. К сожалению, она знала этот взгляд.
— Лилит…
— Подержи-ка, — не смотря на нее, Лилит сунула ей кульки, которые Дарири едва успела подхватить.
— Лилит, твою мать, не надо! — крикнула Дарири ей в спину, решительно удаляющуюся в направлении звука гремящих лат.
Налетев на двух стражников, Лилит широко улыбнулась.
— Доброго вечера, кирьи! — она бегло оглядела их и перевела взгляд на наголо выбритого мальчишку лет тринадцати, связанного веревками. — На казнь ведете?
— На нее. Пропустите, кирья, опоздаем, — сделав попытку обогнуть ее, сказал один из стражников, закованный в полный латный доспех.
— А вы не торопитесь, — Лилит шагнула влево, загораживая проход. — Давайте поболтаем. Что натворил малец?
— Кирья, последнее предупреждение, или я вас арестую за препятствие служителю короны, — стражник угрожающе перехватил секиру.
Лилит медленно отвязала от пояса кошелек, держа руки на виду. Она пересыпала в руку горстку чеканок, внимательно наблюдая за лицами стражников. Левый все еще смотрел на нее строго, а вот правый перевел взгляд на монетки.
— Служба-то тяжкая у вас, я знаю, — пристально глядя на правого стражника, размеренно и мягко сказала она. — Жалование маленькое.
Глядя на горстку монет в ее руке, правый стражник ответил:
— Очень маленькое.
Лилит отсыпала побольше.
— Чрезвычайно маленькое, кирья.
Левый посмотрел на него с укором, но спорить не стал. Он был ниже по званию, об этом говорили две золоченые насечки на его секире против трех его напарника.
— А давайте так, — Лилит убрала горсть чеканок и протянула ему весь кошель. — Раз уж чрезвычайно. А мне мальчонку, а?
Мальчик поднял на нее глаза. В них читалось любопытство.
— Не положено. Отцеубийцу на казнь.
— Да бросьте, кирьи, что вам какой-то засранец-оборванец, на него небось даже бумаг нет.
Правый вздохнул тяжело и подтолкнул мальчишку между лопаток, заглядывая в кошель.
— На кой он вам нужен? Ну, забирайте. Но учтите, снова поймаем — не отпустим.
— Не волнуйтесь, кирьи, — подмигнула им Лилит. — Не поймаете.
— Чего?
Она поклонилась на прощание и резвым шагом отвела мальчика в сторону, на ходу указав Дарири в сторону доков. Та, семеня, нагнала Лилит, прижимая к груди пироги.
Отойдя за ящики, Лилит развязала мальчику руки.
— Ну иди, малой.
— Как иди? — не понял мальчик, явно ошарашенный своим внезапным спасением. — Я ниче не понял…
— Так пойми. Три тысячи чеканок за тебя, сопляка, отдала, ну-ка дуй отсюда и живи так, чтоб окупилось.
Мальчик провел рукой по выбритой голове, и растерянно посмотрел на Лилит.
— А куда я пойду-то?.. С клеймом?
— Куда-куда… К Крысам иди.
Мальчик шмыгнул носом.
— Да бегал под ними уже… Погнали. Долю не досдавал.
— Так ты еще и бездарный, получается? — Лилит скрестила руки на груди. — Ну и от меня ты чего хочешь? С собой тебя взять на корабль или что?
Мальчик пожал плечами и утер нос рукавом. Лилит вздохнула.
— Ладно, пошли уж… Там разберемся. Как звать?
— Окри.
— Я Лилит. Это Дарири.
Чародейка посмотрела на мальчишку хмуро.
— Забери у меня, пожалуйста, эти гребаные пироги, — отчеканила она холодно, переводя полный негодования взгляд обратно на Лилит.
На входе проверяли бумаги. Выстроилась небольшая очередь. Лилит с тоской посмотрела в небо, подумав, что без чар не обойтись. Подкупить уже не получится: оставшиеся две тысячи были ей нужны позарез, на расходы.
Она приглядывалась к проверяющему бумаги. Красный нос, крупные поры, отечное лицо. Скорее всего алкоголик. Это хорошо. У них сознание вялое, пластичное, с ним гораздо легче работать.