Дарири широко зевнула. Послышался громкий звон колокола.
— Отчаливаем. Прощай, поганый Север! — Лилит закинула руки за голову. — Всего через пару лун будем в Чинджу.
— Сколько?! — переспросил мальчик пораженно.
— А ты думал? Нам, так-то, океан надо переплыть. Ты чего, малой, карты никогда не видел?
— А где мне, бляха, было на карты смотреть? В карточном магазине? — он чуть не плакал.
— Ты перенервничал сегодня, малой, — уже мягче сказала Лилит. — Иди-ка спать. Все теперь хорошо будет. Обещаю.
Он утер нос и кивнул, вставая.
— Если че вдруг… можно прийти постучать?
— Можно, — подмигнула ему Лилит. — Мы тут будем до утра. Как проснешься, дуй сюда. По кораблю тебя проведу, на ванты залезешь…
Окри кивнул, чуть успокоившись. Он попрощался и вышел из каюты, тихонько закрыв за собой деревянную дверь. Лилит потянулась.
— Бедняга. Много впечатлений для одного дня.
— Да уж да, многовато. Ты вообще в курсе, что на три тысячи ты могла бы две хаты в деревне купить? Или очень породистую лошадь.
— Или четыре тысячи буханок хлеба. Или золотую подвеску с камнями. Мы перечисляем вещи, которые мне нахер не упали, или чем мы занимаемся?
Дарири тяжело вздохнула.
— С тобой невозможно разговаривать, ты в курсе? Я всего лишь заметила, что три тысячи — большая сумма.
— Деньги это херня, Дарь. Сегодня есть, завтра нет. Я вон сколько за жизнь заработала, а все равно ни гроша за душой.
— Нет, это очень благородный акт, я не спорю…
— В жопу иди со своим благородством! — Лилит швырнула в нее подушкой. — Скажи еще “богоугодное дело”. Ты-то уж должна знать, что я не из благородства действую.
— Да уж знаю. Называй это как хочешь, но три тысячи, Лилит, твою мать!
— Да что ты пристала ко мне с этими тремя тысячами? Я тебе оставшиеся две дам, если ты заткнешься!
— Подкупить меня хочешь, зараза? Я тебе щас устрою две тысячи! — Дарири вернула ей подушку ответным броском. — Мое молчание стоит дороже!
— Торгуешься, а? Штаны могу отдать в довесок, хочешь?
— Штаны давай! А две тысячи себе оставь. Как раз гардероб обновишь.
Они тихонько рассмеялись.
— Что будем делать две луны на этой посудине?
— Разговаривать. Играть в кости. Читать книги. С матросней болтать. Есть уху и пить дерьмовый грог. Я буду тренироваться. А если в шторм попадем, — Лилит повернулась на бок. — Шуруй к капитану и скажи, что ты стихийщица и можешь корабль быстренько вывести из всего этого дела. Сначала заломи цену, а потом сторгуйся.
— Наемница у нас ты, а не я. И не буду я никого из шторма выводить, тоже мне, нашли девочку на побегушках.
— Вот поэтому ты и трясешься над деньгами. Потому что зарабатывать их не умеешь, — широко зевнула Лилит, закрывая глаза.
Плавание прошло спокойно, без штормов, нападения сирен и других морских тварей. Все было так, как и сказала Лилит: чтение, игры в кости, разговоры и уха. Дарири радовалась возможности каждый день болтать с подругой, и чувствовала, как истосковалась по ней. Лилит же ощущала утомление от обилия общения, и часто искала одиночества. По ночам, когда Дарири засыпала, она выскальзывала из каюты и ходила на палубу. Просто стояла под морским ветром и слушала, как киль корабля разрезает волны. Окри довольно быстро адаптировался, оценил ситуацию, и к концу плавания был полон жизни и живого интереса к своему будущему дому. Он был неглупый парнишка, только рассеянный и в целом не очень разговорчивый. Лилит не приставала к нему с расспросами и беседами; она по себе знала, как это раздражает.
— Последняя ночь перед прибытием. Выспитесь оба. С утра быстренько закупимся в дорогу и пойдем. Ходом три дня, плюс-минус, — сказала она, потрепав мальчика по голове. Тот сдержанно улыбнулся.
— А что нужно купить?
— Меду три горшка, — раздраженно вздохнула Лилит. — Храм в горах, значит одежда нужная какая? Теплая. Идти будем три дня, значит еда какая нужна? Вяленая. Что за тупые вопросы, Дарь?
— Я просто спросила, не обязательно как сука себя вести, — чародейка обиженно скрестила руки на груди.
Лилит устало провела рукой по лицу и примирительно улыбнулась.
— Я знаю. Извини. Мы все устали друг от друга, засиделись к тому же, на этом корабле гребаном…
— Ага, — отвела глаза Дарири. — Засиделись.
— Давайте спать, а? Дорога быстро всю дурь выбьет. Тошнит уже от морского воздуха, если честно. Короткой ночи, малой.