Дарири. Она поехала с ней. Она пришла в трущобы. Она…
Лилит злобно рванулась в цепях.
— Вот поэтому, твою мать, я и работаю одна!!! — она пнула воздух перед собой и устало зарычала на выдохе.
— Ты как? Ты помнишь, кто я? — не обращая внимания на приступ гнева, спросила Дарири взволнованно.
— Идиотка! — не утихала Лилит. — Сраная идиотка! Кто тебе говорил не путаться под ногами?! Чародейка, твою мать!
Варац наблюдал за ними с живым интересом.
— Грандиозно! — сказал он, посмеиваясь. — Это ее нормальное поведение, или мы только что совершили открытие о влиянии демонических печатей на рассудок?
— Лилит, тихо! — опомнилась Дарири, чувствуя, как повозка начинает замедляться.
— Я тебе дам тихо! — Лилит несколько раз звонко ударила подошвой по полу. — Эй там, суки!
— Ты тамису была в отключке, не соображаешь ничего? — зашептала Дарири.
— Я отлично соображаю, — Лилит перевела на нее горящий взгляд. — Куда лучше, чем ты, твою мать!
Повозка плавно остановилась и качнулась. Послышалось фырканье коней и шаги.
Лилит сощурилась от ударившего в глаза дневного света. На нее смотрел мужчина, крупный и лысый, с плохо зарубцевавшимся шрамом на лице.
— Ты кто такой?
— Это кирье Льгашмын, — ответил за него Варац. — Валорийский.
— Интересно, — сказал Льгашмын, пристально разглядывая чернильный развод на лбу Лилит, который еще совсем недавно был четкой, яркой печатью.
— Правда же? — подхватил Варац. — Чрезвычайно интересно, кирье! Удивлен не меньше вашего!
Льгашмын натянул кожаную перчатку, извлек из кармана что-то металлическое и приложил к плечу Лилит. Та возмущенно дернулась.
— Руки!
Он недоверчиво посмотрел на ее бледную кожу, на которой вместо символа отпечаталось лишь черное водянистое пятно.
— Ха! — восторженно воскликнул Варац.
Тент опустился, и через некоторое время телега вновь тронулась. Никто из охотников не подал голоса.
— Сука, — выдохнула Лилит, постепенно успокаиваясь. Продышавшись, она спросила: — Они не из разговорчивых, как я понимаю?
— Не то слово! — кивнул Варац. — Скучища страшная!
Лилит спустилась вниз, изгибая плечевые суставы, и принялась разминать ноги.
— Что выяснили?
Дарири непонимающе моргнула.
— А что мы должны были выяснить?
— Кто везет, куда, сколько их? — вздохнула Лилит в ответ.
— Вроде восемь… Кто и куда, не знаем.
Лилит подняла на нее голову.
— Вроде?
— Восемь, восемь, — утвердительно кивнул Варац.
— Ну хоть считать умеете, чародеи, вашу мать… — Лилит вытянула ноги и напрягла мышцы. — Сейчас молчим. Пялиться можно. Издавать звуки — нет.
Она полулежала, то закрывая, то открывая глаза. Тело было ослабшим, будто набитым ватой. Ноги едва повиновались ей, но Лилит упрямо продолжала напрягать и расслаблять мышцы, постепенно возвращая их в тонус и разгоняя кровь. Она тянула загрубевшие связки, насколько ей позволяло положение тела, и прислушивалась.
Начало стремительно смеркаться. Лилит прекратила двигаться, распахнула глаза и перевела взгляд с чародейки на Вараца.
— Ну, чего молчим? Умер кто? — спросила она весело, садясь и скрещивая перед собой ноги.
— Так ты же сказала…
— А, то есть теперь ты решила меня послушать?
— Да хватит тебе! — с досадой ответила чародейка и понизила голос: — Сказала, что за тобой слежка, а на следующий день пропала! Что я должна была думать?!
— Согласна. Некрасиво вышло, — кивнула Лилит. — Какая жуткая дурь мне в голову стукнула: работать вместо того, чтобы тебя нянчить!
Дарири гневно поджала губы и отвернулась от нее.
Лилит посмотрела на Вараца оценивающе.
— Ты чародей? Какая школа? — спросила она.
— Скромный материализатор, к вашим услугам, — склонил голову Варац.
Лилит поморщилась чуть разочарованно.
— Дерево?
Варац пренебрежительно фыркнул.
— Ни в жизни. Металлы и сплавы.
Лилит кивнула и откинула голову назад.
— Тихо, — сказала она. — Помолчите.
Телега затряслась чуть сильнее. Вокруг заплясали расплывчатые силуэты факелов. Они приближались к стоянке.
Их по очереди отстегнули. Лилит грубо стряхнула руку охотника, взявшего ее под локоть.
— Не приставайте к даме, кирье! — насмешливо сказал ему Варац, спрыгивая на землю. — Поверьте моему опыту: это никогда хорошо не кончается.
Кони ели зерно из мешков, фыркая и обмахиваясь хвостами. Лилит принюхивалась к воздуху, невзначай вертя головой. Ее тело просыпалось от длительного сна, и к ней постепенно возвращалась острота чувств: слух, зрение, обоняние… И поистине волчий голод.