Лилит наблюдала. Охотники были крепкими, жилистыми, закаленными. Каждый из них пребывал в молчаливом сосредоточении, без переговоров и препираний выполнял отведенные ему обязанности и не задавал лишних вопросов. У них за плечами было много лет совместной работы, а на руках — четкий, проработанный план. Внести раздрай в их плотные ряды будет нелегко.
Охотники были заняты потрошением зайцев, скидывая потроха в наспех вырытую яму поодаль от стоянки. Лилит отползла назад, за дерево, и принялась сковыривать и жевать горький грязно-рыжий мох, растирая его задними зубами. У нее ушло немало времени прежде чем она съела достаточно. Теперь оставалось только ждать.
На нее то и дело поглядывал Льгашмын, и она с любопытством поглядывала на него в ответ.
Она поднялась на ноги и неспешно подошла к костру, выбрав момент, когда Льгашмын не окружен другими охотниками.
— Я присяду, кирье? Погреться хочется.
Льгашмын кивнул.
— Разумеется. Как вам похлебка?
— Более, чем сносно, — кивнула Лилит. — Больше скажу: в плену меня так хорошо еще никогда не кормили.
Он усмехнулся, промолчав в ответ.
— Я не надеюсь, что вы расскажете мне, кто вы такие и куда мы направляемся. Сама была на вашем месте, и не раз, — вздохнула Лилит. — Но скажу, как наемник наемнику: работаете вы хорошо. Снимаю шляпу.
Они немного помолчали. К костру подсел кудрявый юноша с рваным шрамом на лбу. В руках у него был чайник, который он поставил на огонь.
— Был у меня один заказ, — начала Лилит. Юноша поднял на нее взгляд. — Привезти к архону блудного сынишку. Сказал, что у пацана ветер в голове, вот он и смылся, с девками гулять да родовые деньги разбазаривать.
Льгашмын заинтересованно подался вперед.
— Сынишке оказалось за сорок, — сказала Лилит со смешком. — И он умотал в самую глубь Аньянга от папаши своего полоумного. Начал здесь свое дело, жизнь уже успел устроить, жену завести. Я сначала думала, ошиблась где-то, не того взяла. Ан нет. Безумие: мы с ним едем, два взрослых адекватных человека. Он мне говорит: ты же понимаешь, что у меня здесь семья, жена на сносях, своя контора ростовщицкая. Я тут последние десять лет живу. Я говорю понимаю, дружище. Идиотизм страшный, но что поделать. Мне заплатили, я выполняю.
— А он что? — юноша, кажется, чуть забылся. Льгашмын посмотрел на него строго.
— Ничего. Так и ехали как два дурака. Оказалось, у архона немного не лады с головой. Не настолько, чтоб было заметно сразу, но настолько, что он ударился в паранойю, будто сын хочет его отравить и земли себе забрать. Велел его убить где-нибудь в подвале, чтоб ковры не пачкать. Еще и платить не хотел, чертила, — Лилит сделала паузу, слушая треск огня и посвистывание чайника. — Такие заказы самые идиотские. В список даже написать нечего. Просто убитое время.
— Ты на котлах сегодня, Грок, — сказал Льгашмын юноше.
Юноша кивнул, и отошел от костра. Лилит слегка качнулась корпусом, и посмотрела на Льгашмына.
— Досадно вышло, — сказала она. — Даже интересно, чем бы закончилась наша небольшая игра, не вмешайся в нее Дарири.
Льгашмын кивнул с усмешкой.
— Мне тоже.
— Я была настроена решительно, — Лилит ощутила легкое головокружение. Мышцу в ноге свело спазмом. — Пятьдесят юнов на один несчастный блеф потратила!
— Какой блеф?
Лилит вскинула бровь, массируя икру.
— Разговор с Дори, в норе. Ты же рядом сидел, все слышал.
Льгашмын пожал плечами.
— Я не знаю, о чем вы говорили, кирья. Я не говорю по аньянгски.
Лилит ошарашенно уставилась на него. Глаза ее забегали, пока мозг лихорадочно обрабатывал новую информацию. А потом она громко, истерично расхохоталась.
— Да что с тобой такое? — спросила Дарири раздраженно и обеспокоенно.
Последнюю мину Лилит не говорила, а только маниакально хихикала. Варац смотрел на нее с насмешливым одобрением.
— Обожаю безумцев.
— Я дура, — выговорила Лилит, постанывая. — Вот и смеюсь. Не повезло вам со мной, уважаемые чародеи!
Она повалилась на землю, не в силах более сохранять сидячее положение. Мышцы в ее теле сокращались резко и хаотично; дергалась то рука, то нога, то голова. Лилит огляделась, превозмогая тик в плече и глазу. В глазах у нее начало двоиться.
— Ты чего? — с беспокойством спросила Дарири.
— Ничего. Все по плану. Начнет рвать — голосите и зовите на помощь, — она тяжело перевернулась на бок.
Дарири и Варац переглянулись.
— Я в восторге, — с предвкушением сказал чародей.
— Не переигрывай, — Лилит срыгнула. — Артист.
Земля начала менять цвет, тело стало будто чужеродным. Лилит не была уверена, что произойдет, если она попытается поднять руку. И сколько у нее этих рук, тоже не была уверена.