– Пока трудно на это рассчитывать, но все может случиться, – добавил Элос последний штрих к нарисованной им убедительной картине общего распада в Вавилоне.
– Мне пришла в голову та же мысль, – живо отозвался Устига. – Ведь Сан-Урри грезит о власти, и теперь, когда он нашел приют и понимание у жрецов, он попытается добиться ее с помощью армии.
– Эсагила же, не колеблясь, выступит против неугодного ей царя, тем более что она рассчитывает на поддержку Кира. Достаточно поджечь одну соломинку – и вспыхнет весь город.
– А потом пламя перекинется в народ, и пожар охватит все царство.
– Тут-то и явится на помощь персидский лев, чтобы спасти Вавилонию для себя, – от души рассмеялся Забада.
Устига, не устававший говорить о сплоченности, как источнике и оплоте могущества, не преминул добавить:
– Благословенна Персия, где царит всеобщее единодушие. Поистине лишь сплоченный до последнего человека народ может устоять перед любой опасностью. Не по своей ли вине гибнут ослабленные раздорами народы?
И в наступившей тишине задумчиво добавил:
– Удивительно, что Сан-Урри предал Набусардара в такой серьезный момент.
– Эсагила обещала поставить его на место Набусардара, как только того удастся убрать. Вот откуда столько болезненного нетерпения в поступках Сан-Урри. Он рвется к власти и ради достижения своей цели готов прикончить не только Набусардара, но и самого царя.
– Его нынешнее убежище, – пояснил Элос, – держат в великой тайне. Никто не знает, куда он скрылся, в армии убеждены, что он покончил с собой.
Устига изумленно поднял брови, наморщив лоб. Он едва нашел силы спросить:
– Как же вам удалось это разузнать?
– Случайность, – понизил голос Забада и оглянулся, словно кто-то мог подслушать их, – чистая случайность.
Прежде чем продолжать рассказ, он попросил Устигу взглянуть, не очнулась ли Нанаи, так как его не покидало страшное ощущение, будто, кроме них, в подвале незримо присутствует кто-то посторонний.
Устига прошел в соседнее помещение. Нанаи лежала в том же положении, в каком они ее оставили. Ему, правда, показалось, что голова повернута чуточку иначе, но он не помнил хорошенько. Впрочем, голова могла и сама немного сползти с подушки. Очевидно, так оно и было. Успокоенный, он вернулся к своим собеседникам.
Он еще проверил, не притаился ли кто-нибудь у входа в пещеру. Но, выглянув, обнаружил лишь Сурму и своего слугу, занятых разговором. Оба сидели под деревьями и не собирались им мешать.
Забада мог смело продолжать.
Однажды на постоялом дворе, где они остановились под видом знатных иностранцев, они застали в своих покоях поджидавшего их жреца. Тот назвал пароль персидской тайной службы в Вавилонии и представился доверенным лицом святилища Ормузда при Эсагиле. Ему было поручено следить за действиями Эсагилы и обо всех нарушениях заключенного договора немедленно доносить в Экбатану. Он разыскал Забаду и Элоса, чтобы сообщить им, где нашел себе приют Сан-Урри. Эсагила намеревалась утаить место его пребывания, не выдавать Сан-Урри военному суду. Но для них особенно важно, что Сан-Урри выкрал план Мидийской стены, который сейчас хранится в башне Этеменанки. Известно, что этот план Киру крайне необходим, поэтому надо попытаться овладеть им. Нужно только тщательно продумать, как это сделать, и назначить срок.
– И вы уже придумали? – взволнованно прервал его Устига.