— Мне кажется, Вилма имеет какое-то отношение к анализу, — с подозрением поглядывая на жену, произнес Энрики.
— Анализ предложила сделать Анжела. При чем тут я?
— Смотри!.. Если анализ сфабрикован, то это преступление! — пригрозил Энрики.
— Я убежден, что это подделка, — с брезгливостью повертев листок бумаги, сказал Сезар. — И ты, Селести, выброси из головы мысль об отъезде, пока мы не выясним, что произошло на самом деле. Подделка анализа — уголовное дело.
— А если ты уедешь, мы так и не узнаем правду, — энергично добавил Энрики.
Анжела искоса наблюдала за Сезаром. Она боялась, что он положит анализ в свой карман. Но Сезар механически бросил его на стол. Никто за спором этого и не заметил. Анжела придвинулась к столу и незаметно схватила бумагу.
Клара и Шерли с каждым днем становились ближе друг к другу. Клара с болью понимала, что девушка из-за своей хромоты чувствует себя неполноценной. Она решила поговорить с Шерли напрямую:
— Твой отец говорил мне, что ты хромаешь из-за Сандры. Как это произошло?
Шерли оторвалась от стирки и присела на табурет.
— В детстве мы любили играть в пиратов. Залезали на высокую стену и сражались там на палках, как будто на мечах… Один раз Сандра ударила меня по ноге, и я упала, сломала ногу. Не было денег заплатить врачу, и кость у меня срослась неправильно.
— Сандра тебя нарочно ударила по ноге?
— Она сказала, что случайно, — отозвалась Шерли.
Клара сразу подумала о хирурге. Если бы они заработали денег, можно было бы для Шерли хорошего хирурга, и он сделал бы ей операцию. Весь день разговор с Шерли не выходил у нее из головы. Клементину замечал, что Клара о чем-то глубоко задумалась.
— Что-то не так? — спросил он.
— Я все время думаю, почему они такие разные — Сандра и Шерли? — проговорила Клара.
— Потому что в Шерли нет моей крови, — вдруг вырвалось у Клементину.
— Что ты сказал, папа?
Клементину замялся. Он не заметил, как Шерли вошла в комнату.
— Папа, что ты сказал?
Клара тоже впилась в Клементину глазами.
— Я выразился фигурально, дочка, — пробормотал он. — Просто моя кровь — неважная кровь, что и доказывает существование Сандры... А ты совсем другая... Ты добрая и хорошая девушка.
Но Шерли ему не поверила. Клара — тоже.
На другой день Клара спросила Клементину:
— Почему ты не сказал ей правду? Не сказал, что Шерли и правда не твоя дочь?
— Я обещал отцу, что никогда ей об атом не скажу, — угрюмо промолвил Клементину. — Если бы ты знала, какое это было унижение, когда он мне все рассказал. Моя жена была дрянью. Она вышла за меня замуж, чтобы отомстить отцу!
— Значит, Шерли не твоя дочь… — задумчиво повторила Клара.
— Говори тише. Мне кажется, эти двое бездельников нас все время подслушивают. – С этими словами Клементину распахнул дверь и тут же увидел скатившегося с крыльца Куколку. – Ну вот, я же говорил.
— Какая же это загадочная личность, твой отец… — промолвила Клара. – Впрочем, о мертвых нельзя говорить ничего плохого.
— О мертвых – да, — согласился с ней Клементину. – Но я почему-то думаю, что Аженор не погиб!..
Диолинда никак не ожидала, что вслед за опекаемой ею Биной в ее дом потянется шлейф ее знакомых.
Сначала у нее поселилась Лузенейди, потом завсегдатаем ее особняка сделалась настырная подружка Бины – Сандра. А теперь уж совсем нежданно-негаданно явился поклонник Бины, некий Агустиньо, плебейского вида парень.
Диолинда боялась, что Эдмунду, увидев его, вконец разъярится. Ему и так Бина и ее свита действовали на нервы. Но Эдмунду, столкнувшись с Агустиньо на лестнице, неожиданно обрадовался ему как старому знакомому.
— Откуда ты знаешь этого типа, Эдмунду? – позже спросила его Диолинда.
— А ты его не помнишь, мама? Мы играли вместе на улице. Агустиньо – сын пиротехника Аженора. Помнится, папа тебя ужасно ревновал к нему!
Услышав это, Диолинда чуть не потеряла сознание от волнения.
… У себя в спальне она выпила две лиловеньких. Это не помогло. Диолинда приняла еще одну желтенькую, чтобы успокоить сердцебиение. Но волнение не проходило, и ей пришлось прибегнуть к самому сильному успокоительному. Она отправилась в церковь.
В пустой церкви Диолинда опустилась на колени перед Святым Антонио, своим покровителем. Только ему одному она могла поверить свои чувства. Он один ее никогда не выдаст.
— Святой Антонио, вразуми меня, бедную! Ты знаешь, что Аженор был для меня всем в этой жизни! Я ему многим обязана за его любовь, за молчание, за самопожертвование! И вдруг я увидела у себя в доме Агустиньо да Силва! Неужели это и есть мой сын? Да, я поклялась Аженору никогда не спрашивать об этом, но теперь его нет... Помоги мне, святой Антонио!