Завуч, делая оливье и одновременно обучая этому искусству учительницу биологии Дашу, которая вместо того, чтобы учиться кулинарному делу, всё время стреляла глазами в сторону учителя русского языка, успевала к тому же обсудить всех присутствующих. Татьяна Павловна, так звали завуча, явно выделялась среди учителей. Она одевалась всегда строго, но со вкусом. Осанка, и манеры говорили о том, что её происхождение было далеко не пролетарским. Про таких всегда говорили вполне определённо — из бывших. Удивительно, вообще, как она умудрилась со всем этим букетом преподавать в школе? Однако, если хорошенько подумать, то в самом деле: кому же преподавать немецкий (вражеский) язык, не комсомолке же?
— На всё наше бабье царство всего два мужичка, да и те никогда в армии не служили — сетовала Даша.
— Ты кого, милочка, имеешь в виду? — спросила Татьяна Павловна.
— Обоих. Историк старый уже, а Александр Сергеевич…
— Что Александр Сергеевич?
— Я читала его личное дело, — украдкой прошептала Даша.
— И что там написано?
— Он сын потомственного рабочего, закончил педагогический институт, в армии никогда не служил. Что-то со здоровьем у него.
Татьяна Павловна не выдержала и рассмеялась.
— Что я такого сказала? — обиделась Даша.
— Это он-то потомственный рабочий?
— А что?
— Да он такой же потомственный рабочий, как я Карл Маркс.
— Кто же он, по-вашему?
— Ну, до князя или графа он, может быть, и не дотягивает. — Татьяна Павловна задумалась. — По крайней мере, не меньше барона. Это ты мне уж поверь, у меня глаз намётан. Да и с армией не всё так просто.
— А что с армией?
— Да ты сама посмотри — полковник, не меньше.
— Ну, уж прямо полковник?
— А хочешь, проверим?
— Как?
Татьяна Павловна подождала, когда Александр Сергеевич повернулся к ней спиной и громко спросила:
— Товарищ полковник?
Александр Сергеевич моментально развернулся к Татьяне Павловне и щёлкнул при этом каблучком. Он вопросительно посмотрел, а потом резко повернулся к ней спиной и больше не поворачивался.
— Ну, что? Видела?
Даша от удивления даже раскрыла рот.
— Вот это да!
Неожиданно Татьяна Павловна побледнела.
— Господи, что же я старая дура наделала?
— Что с вами, Татьяна Павловна? — испугалась Даша. — Вам плохо? Пойдёмте, я вас на улицу выведу.
Даша вывела завуча в школьный садик, усадила на скамейку и стала своим платочком обмахивать уже красное лицо Татьяны Павловны.
— Даша, поклянись передо мной, что ты никому не скажешь, про то, что только что узнала!
— Клянусь, но что вы так испугались?
— Да не клянусь, а клянусь по-настоящему.
— Клянусь, — серьёзно повторила Даша.
— Смотри, Дарья, если соврёшь и проболтаешься, я руки на себя наложу.
— Да что вы такое говорите, Татьяна Павловна?
— Сама-то подумай, если он дворянин и до полковника дошёл в Красной армии, а сейчас в школе учителем работает, значит, у него есть основание скрывать своё прошлое?
— А может быть он до полковника не в Красной армии, а в Белой дошёл?
— Ты на возраст его посмотри. Мог он в Белой армии до полковника дойти?
Даша внимательно подумала и отрицательно замотала головой.
— А вдруг он преступник и скрывается?
— Ты что мелишь-то? Я правильно тебе определила кто он?
— Правильно.
— Так вот можешь мне поверить: этот человек не может быть преступником, он может быть только героем.
Даша посмотрела по сторонам и испуганно прошептала:
— Клянусь, честное комсомольское.
Татьяна Павловна сморщила лицо, как будто она только что проглотила лимон, и брезгливо махнула рукой.
Даша ещё раз осмотрелась по сторонам, приблизила свои губы к самому уху завуча и прошептала:
— Ей богу, никому не скажу.
— Вот это другое дело, — ответила Татьяна Павловна.
Женщины поднялись со скамеечки и направились в школу, где всё уже было готово к празднованию столь долгожданного праздника.
Если всю работу по подготовке праздника взяли на себя женщины, то сам праздник должны были везти мужчины. Историка пожалели из-за его преклонного возраста, а вот к Александру Сергеевичу не было и не могло быть никакого снисхождения. Он, единственный кавалер в школе обязан был не только станцевать с каждой, но и обязательно выпить с каждой за победу. И хотя крепких напитков в школе не было, такого количества вина, которое пришлось на скромную персону учителя русского языка, вполне хватило, чтобы он к концу праздника еле ворочал языком.