«Изделие Бога-кузнеца я по своему разумению велел изготовить и изображение Ашшура, когда он погружается в Тиамат[14] для сражения, натягивая при этом лук и несясь на колеснице… я вырезал на этих же воротах. Богов, идущих перед ним и идущих за ним, едущих на колеснице и пеших, а также, как они впереди Ашшура в боевом строю стоят и позади Ашшура в боевом строю стоят; самое Тиамат (и) творения в ней, куда Ашшур, царь богов, погружается для битвы, я вырезал по повелению Шамаша и Адада на этих же воротах»{50}.
Существует точка зрения, что порядок проведения Праздника акиту в Ассирии первоначально несколько отличался от предписываемого вавилонской традицией. В частности, праздник не должен был непременно происходить вне города: так, среди ассирийских царских дворцов обнаружено большое здание, рассматриваемое как Дом акиту. Комплексы в Нимруде и Хорсабаде имели кроме целл отдельных богов еще по нескольку дворов и своего рода ансамбль с тронным залом; к нему также принадлежали склады, конюшни, кухни и библиотека. Считается, что именно здесь находилась особая спальня для совершения церемонии «священного брака». Раскопками подтверждено и существование домов акиту в Уруке. Раскрытый лишь в 1954 году Дом празднования со святилищем бога Ану находится за пределами Урука. Это — обширный комплекс с многочисленными помещениями и дворами, распланированными совершенно не так, как в Ашшуре. Очевидно, этот комплекс принадлежит к селевкидекой поре, когда в Уруке с новой роскошью были построены святилища Ану и Антум, а также богини Иштар.
Процессия
Вернемся теперь назад, к новогоднему празднику в Вавилоне, где жречество приготовилось к проведению процессии в честь Мардука. На девятый день повелитель богов и его многочисленная свита покидали храм; их несли на драгоценных тронах-паланкинах. Шествие, окруженное жрецами, произносившими молитвы и размахивавшими курильницами, должно было производить на ожидающую толпу, захватывающее впечатление. По какому именно пути божественное шествие достигало Дома акиту, до сих пор твердо не установлено; предлагаются разные варианты. Это мог быть путь от Эсагилы по пролегавшей в пределах города Дороге процессий, через Ворота Иштар к какому-либо каналу, где статуи богов перегружали на суда, с тем чтобы проделать остаток пути по воде. Тексты допускают и другую трактовку; в соответствии с ней процессия, покинув Эсагилу, двигалась в западном направлении и тут же оказывалась на берегу Евфрата, откуда начинался дальнейший путь по реке. Так как плыть следовало вверх, против течения, то на путешествие приходилось затрачивать большие усилия.
Пристани на реке или канале, как и сами суда, специально подготавливали к процессии. Навуходоносор в одной из своих надписей пишет по этому поводу следующее:
«Корабль, судно KU.A, судно с каютой, его блистательное судно, его нос и корму, его канаты, его борта, а также изображения львов и драконов я облицевал золоченой бронзой, украсил драгоценными камнями, дал его блеску воссиять в светлых струях Евфрата, как звездам ночного небосклона, и наполнил его роскошью на удивление всем людям. В месяц загмук, в начале года, предоставил я Мардуку, господину богов, расположиться на нем и торжественно направиться к своему великолепному празднику, священному Празднику акиту»{51}.
Царь, несомненно, участвовал в процессии, причем скорее всего плыл на том же корабле, что и статуя Мардука, которую он собственноручно украшал в пути, готовя к каждому очередному появлению перед молящимися на берегу. Не раз высказывалось предположение, что статуи богов перевозили на специальных, так называемых корабельных повозках — особых ладьях, поставленных на колеса и пригодных для передвижения как по воде, так и по суше. Однако эта гипотеза противоречит письменным сообщениям, в которых корабль и повозка всегда упоминаются раздельно.
Дорога от пристани до Дома новогоднего праздника при Навуходоносоре II была обсажена кедрами, со временем образовавшими великолепную рощу. И это также, по-видимому, имело целью подчеркнуть тесную связь между культовыми действиями и природой. И сам Дом праздника, надо думать, выглядел весьма привлекательно, так как Навуходоносор говорит о воздвигнутом им здании из «асфальта и обожженного кирпича высотой с гору». Какое-либо убранство им здесь не упоминается, что, возможно, обусловлено особыми культовыми предписаниями.
Гипотетический вид процессии богов
с кораблем-повозкой в Ашшушре (по Андрэ)
О событиях в Доме новогоднего праздника сведений очень мало. Известно, что царь совершал богатые жертвоприношения Мардуку и всем сопровождавшим его богам и произносил предписанные молитвы. Согласно одной из надписей Набонида, при этом перечислялись и демонстрировались присутствующим все дары, предназначавшиеся богам:
«Он велел внести 6021 мину серебра, 307 мин золота, равно как и ежегодные дары, составленные из даров прославления, (плодов) изобилия страны, произведений гор, податей всех поселений, изобилия, принадлежащего царям, богатого имущества, которое государь Мардук мне вверил. 2850 военнопленных… я подарил, чтобы они несли строительную корзину»{52}.
Тесная смысловая связь праздника с плодородием проявлялась также в особых благословениях богов для обеспечения плодородия и благополучия. Пребывание в Доме акиту завершалось большим пиром.
На одиннадцатый день процессия отправлялась в обратный путь. Как единодушно показывают тексты, он совершался по суше. Главным образом ради этого Навуходоносор II проложил великолепную Дорогу процессий. Она начиналась непосредственно за городской стеной Вавилона и проходила между высоким валом, окружавшим цитадель, и линией укреплений. Царь похвалялся сооружением этой дороги во многих своих надписях и даже на кирпичах, предназначенных для нее, велел оттиснуть сокращенную версию этой похвальбы, полный текст которой гласит:
«Улицы Вавилона, Дорогу процессий богов Набу и Мардука, моих владык, чей путь Набопаласар, царь Вавилона, мой родитель, асфальтом и обожженным кирпичом устлал: Я, мудрый, благочестивый, преклоняющийся перед их владычеством, насыпал поверх асфальта и обожженного кирпича мощный слой чистой земли; асфальтом и обожженным кирпичом, как главную улицу, укрепил я ее середину. О Набу и Мардук, если по этим дорогам вы радостно пройдете вашей процессией, то пусть мои богоугодные дела окажутся на ваших устах! В жизни на далекие дни, в благополучии тела, в радости сердца, чтобы перед вами по ней (дороге) идти, пусть я состарюсь в вечности!»{53}
Дорога процессий именовалась «аибуршабу», что в переводе означает: «Пусть не существует тайный враг». Стены вдоль дороги были украшены изразцовым фризом высотой 2,95 метра, с полосами из розеток и с шагающими между этими полосами львами, священными животными богини Иштар. По данным раскопок, длина дороги вне города составляет около 250 метров, ширина — от 20 до 24 метров. Дорога вымощена не только обожженным кирпичом, но и плитами, образующими три пешеходные дорожки: по сторонам — две белые, а в середине — красную.
Можно думать, что именно здесь происходила та часть праздника, в которой наиболее оживленное участие принимал простой народ. Вероятно, уже в Доме новогоднего праздника людей потчевали едой и напитками, чтобы они тоже могли разделить общую радость по поводу счастливого возвращения Мардука. Конечно, за великолепным шествием богов следовали жители, чтобы, взирая на священные статуи, самим тоже снискать их особую милость. Вероятно, в храмах и на улицах продавались освященные копии предметов, употреблявшихся во время праздника: вылепленные из глины маленькие кроватки, столики, колесницы, кораблики и колокольчики. Не исключено, что участники могли также уносить домой на память глиняные фигурки, изображавшие обнаженную женщину с младенцем, вероятно богиню-мать, а также фигурки участников праздничных обрядов.