Но какая-то деталь все-таки ускользала от Романенко.
В руках сектантов оказался вирус. Психовирус, превращающий людей в шизиков. Совсем нетрудно догадаться, каким образом они могли его использовать.
Нет, вопрос, который никак не удавалось прояснить, заключался вот в чем: почему секте, чтобы заполучить штамм вируса-мутанта, пришлось отправлять во все эти челночные рейсы целую группу?
Романенко с досадой понял, что эта проблема связана с новыми технологиями, о которых он до сих пор не знал почти ничего.
Но при наличии капли логики и здравого смысла этот вопрос вписывался в общую картину.
Примерно за полгода господин Нэйви перевез более сотни пассажиров, группами по десять человек. Почему не всех сразу? Чтобы сделать поток клиентов менее заметным.
Можно было предположить, что «центр», расположенный в Чингизских горах, — это и есть лаборатория, где выращивали штамм вируса. Похоже, это было единственное место в мире, где подобный вирус могли привить человеку.
А еще можно было представить, что каждый психовирус обладал индивидуальными характеристиками… Вот почему каждому члену секты пришлось лично посетить центр в Чингизских горах, чтобы стать переносчиком этой болезни.
Вероятно, «носитель» принимал противоядие (лекарство, которое не сработало в случае с Мари Зорн) или подвергался некой обработке, делавшей его невосприимчивым к вирусу. И теперь этот человек мог заразить кого угодно. Таким образом секта зомбировала сознание людей.
Нет, что-то тут не сходилось…
За шесть месяцев господин Нэйви помог секте осуществить десять челночных рейсов между Татарским проливом и Казахстаном, и за каждый перелет перевозил около десяти человек.
Горский не стал бы работать с тем, что приносит низкий доход. Между тем у Романенко была пока информация только об одном человеке — Мари Зорн, а ведь Горский говорил об одной-двух операциях в месяц.
Может быть, Горский параллельно использует другие каналы перевозок?
Такая схема выглядела слишком сложной и неудобной для контроля. Она не имела ничего общего с рациональными высокотехнологичными методами, которыми тот обычно пользовался.
Нет, за всем этим скрывалось что-то другое, что-то гораздо более чудовищное.
Споткнувшись на последней, мучительной загадке, Романенко заснул.
На следующее утро он поставил перед своей компьютерной поисковой системой задачу собрать всю возможную информацию о Космической Церкви Нового Воскрешения. Полковник велел также отыскать в архивах этой секты любые следы Мари Зорн, или Марион Руссель.
Поисковая система выдала Романенко тонны информации и о Ноэлитской церкви и ее гуру, и о секте розенкрейцеров, из которой она образовалась. Эти сведения были собраны с вебсайтов, посвященных эзотерике, с сайтов Ноэлитской церкви, а также из электронных версий ее журналов и газет или из программ цифрового спутникового телеканала, которым она только что обзавелась.
Романенко абсолютно не интересовала идеологическая мешанина, которую секта выдавала за вероучение. Он хотел только составить общее представление об организации и хоть немного понять психологию этой группы сумасшедших.
Поисковая система регулярно выводила на экран маленькое окошко, где снова и снова появлялось сообщение:
«УПОМИНАНИЙ О МАРИ ЗОРН В ЭТОМ ФАЙЛЕ НЕ ОБНАРУЖЕНО»
К середине дня информация о секте почти заполнила гигадиск, но никаких следов девушки обнаружено не было.
Электронная ищейка наконец добралась до гиперзащищенной внутренней сети Ноэлитской церкви и предупредила Романенко, что система безопасности не поддается взлому. Проникнуть внутрь можно, лишь оставив подлинный адрес электронного порта, с которого произведена хакерская атака, — заметный, как отпечаток гусеницы танка посреди развороченной гостиной.
Если полковник хочет узнать, принадлежит Мари Зорн к членам секты или нет, ему придется пренебречь элементарными правилами осторожности.
Однако Романенко не захотел так рисковать.
Тут нужно было действовать иначе. Использовать подручные средства.
Прибегнуть к услугам Торопа.
19
Она нырнула в прозрачные воды озера. Бросилась вниз с деревянного пирса, изобразив изящную запятую. Увидела, как ей навстречу рванулась водная гладь, по которой ветерок гнал легкую рябь, — зеркало, скрывавшее в своих недрах мир цвета ржавой проволочной мочалки.
Громкий всплеск, взлетели брызги. Тело погрузилось в бодрящую прохладу. Девушка проникла в глубины зеркала и увидела там множество камешков с острыми гранями, окрашенными в оттенки подводной осени.
Мари плавала уже больше часа. Снова и снова ныряла к обширной каменистой пустыне на дне, распугивая стайки рыб, которые вились вокруг свай причала.
На краю причала появились Ребекка и Тороп. Переоделись, чтобы искупаться. Ребекка не была суперкрасавицей, но умела скрывать изъяны и подчеркивать достоинства. Она обладала невероятно атлетическим телосложением.
Ребекка и Тороп прыгнули в воду почти одновременно. Вынырнув, они засмеялись над какой-то глупостью, которую сказал Тороп. Они едва обращали внимание на Мари, и та на мгновение почувствовала себя исключенной из их счастливого круга. Недостаток внимания иногда может оказаться худшей из пыток.
Она снова нырнула к скоплению подвижных рыбок, пролетавших мимо нее подобно искоркам подводной пиротехники — странным огонькам, вечно ускользающим от глаз.
Мари медленно отплыла подальше от берега, продолжая нырять, опускаться к самому дну. С каждым новым погружением в ее памяти оживали воспоминания.
Всегда теплые воды лагуны на острове доктора Винклера. Пестрая живность, населявшая заросшие кораллами глубины или джунгли на суше. Дельфины, обезьяны, другие зверушки, прирученные командами ученых. Все это вносило серьезный, хоть и не поддающийся точному измерению вклад в продвижение пациентов к душевному равновесию. Доктор Винклер и его помощники называли себя мастерами на все руки.
— Мы готовы испробовать любое средство, чтобы достичь новых состояний сознания, ведь шизофреники представляют собой мост к неизведанным территориям. Это шерпы, первооткрыватели, разведчики, а нам предстоит разбить на открытых ими землях передовые посты. Мы используем все, что есть под рукой, — работы Фрейда, Юнга, Лэинга, Делёза и Гаттари, открытия наук, изучающих нейроны, достижения молекулярной биологии, квантовой механики, лингвистики или философии суфистов. Прошу простить меня за выражение, но, если карликовый шимпанзе может обучить нас куче трюков, связанных с переходом сознания на высшие уровни сложности, если дельфин или искусственный интеллект могут помочь довести развитие шизофренического психоза до его завершения, нужно быть полным кретинам, чтобы не пойти на соответствующий риск, — как-то сказал один из ассистентов доктора Винклера, выступая перед большой группой журналистов, пишущих на научные темы.