И тогда Ганжур, совсем взбесившись от овечьей покорности жены, (чувствует за собой, падла!) ставит её прямо посреди комнаты и начинает бить.
Первый удар раздаётся бело-оранжевой вспышкой в её правом глазу, второй ложится чёрной тенью на левой скуле. Цэлмэг как боксёрский водоналивной мешок только отклоняется при каждом ударе назад, но не падает, будто ступни её приклеены к полу.
Ганжур срывает с жены одежду, раздевается сам, и, бросив её тонкое тело на кровать, взгромождается сверху. [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored] [censored]
Девять тридцать утра следующего дня. Ганжур, вызванный повесткой о трудоустройстве в префекторат Южного дистрикта, сидит на маленькой скамеечке, смирно положив руки на колени. Рядом с ним ещё несколько человек, тоже ждут своей участи. В очереди говорят разное.
Первая половина уверена, что злое правительство мечтает сделать из них рабов, для чего сейчас загонит на каторжные работы, остальные знают, что раз их оставили в живых, вызвали ради них рвотный спазм в каменных желудках госпиталей, вытащили из бетонных пищеводов, некоторых даже отцентровали в сортирах, то теперь всякий гнобёж бессмыслен.
Всем уже поставили «печать зверя на длань» - имплантировали аурометрический чип с данными, и электронные рабы, как говаривал Валера, тупо рассматривают ладони. Под кожей ничего нет, даже место укола не видно.
Наступает очередь Ганжура, и он входит в большой и светлый кабинет, обитый свежей пахучей доской. В центре - стол, за которым сидит пухлый малый в зелёном пиджаке с отливом и галстуке селёдкой. Густо напомаженные на пробор волосы душисто пахнут и блестят, тонкие, коротко постриженные усики, беспокойно ломаются в линии и беспрестанно шевелятся. Нежные веснушчатые уши просвечивают красным румянцем - малый сидит спиной к окну. Ганжуру настолько неловко видеть этого холёного господинчика, что он ломает как крестьянин шапку и переминается с ноги на ногу. Хорошо, хоть Цэлмэшка нашла какие-никакие штаны, куртку, кепку-блин, а то бы сейчас предстал в окровавленном рванье с собачьим воротником, точно бы на каторгу отправили.
-Сс-адитессссь, - налегая на сибилянты произносит малый, опуская глаза в бумаги, - мистер Шш-оноефф?
-Би[1]! - подтверждает Ганжур, пристраивая свой зад на полированный стул.
-Ну что ш, - задумчиво тянет господинчик, - биография у вас хорошая, - капитан, образование соответствующее имеете, но, как вы понимаете, оставить вас в этом звании не можем, так как армии, давшей вам его, уже не существует, а капитанов, без армии, извините. Кстати, знаете, что произошло?
-Yгы[2].
-Генерал Торопов пытался узурпировать власть, он подогнал бронетехнику к белому дому и обстрелял его, хорошо, хоть наши хозяева из ЕСКАН вовремя вмешались, но что с вами? Вам нехорошо?
Ганжур делает такое лицо, как будто оставил брезгливость и съел лягушку.
-Вам не нравится тема-атика! - догадался румяноухий, - но я полагал, что раз вы бывший военный, вам будет интересно, но вернёмся к вам. И он опять опустил глаза в бумаги.
-Пить дай, - сказал Ганжур, проклиная Цэлмэшку за её солёного омуля с утра.
Малый указал пальцем на графин с водой, на который был надет гранёный стакан.
Ганжур поставил стакан на стол и выпил полграфина ржавой воды прямо из горла́.
-В связи с этим, - удивлённо уставился на столь невоспитанного соискателя чиновник, - предлагаю вам два варианта работы.
-Говори.
-Первый вариант, он же лучший, мы даём вам место на заводе голографии в дистрикте Мокузаи, почасовая оплата, большая светлая квартира неподалёку.
- Умею я не.
-О, это пустяки, пройдёте обучение, это несложно, всего лишь софты.
-Хоёр?
-Простите?
-Второй говори вариант.
-Ах, ну это вам не подойдёт, постройка линий метро, там знаете, опасно, да и потом, образование надо иметь. К тому же, - румяный развёл руками, - жильё не дают.
Ганжур хитро пришуривается, понимает, обезьяна, что не просто так ему этот круглый сулит: и квартира, и оплата и обучение.
-Шпилять ни при каких! - бьёт он себя в грудь кулаком.
-Ну шшшто вы всё пога-аните, - расстроился чиновник, - ответьте, вы враг человечеству, или нет?
-Не.
-Ну вот и будете этих самых врагов выявлять, вдруг кто-нибудь желает вреда нашим, - круглый посмотрел на потолок, - благодетелям, а через это вам и вашей жене, просто слушайте, что говорят, запоминайте и всё.