Ганжур послушно ковыляет к дому, спотыкаясь на каких-то круглых железных цилиндрах, кучей валяющихся во дворе. Дом за номером 197/а, похожий на торт, по половине которого проехали колесом, приближается и угрожающе выпяливается на глупого человечишку чёрными прострелами оконных проёмов. Ганжур неуклюже, как жаба перепрыгивает через обломанный карниз на первом этаже, и, оставляя в пыли широкие следы, ковыляет по квартире. Квартира настолько пуста, что выглядит как черновой строительный объект, куда не ступала нога штукатура. Даже обои сняты со стен. Дикари содрали подчистую всё, что может гореть.
Ганжур сканирует окрестности, и видит четырёх мутантов, засевших в соседнем доме, но мутанты не агрессивны, им нет дела до Ганжура, может и есть, но нападать они точно не собираются, о чём ему сверху сигнализирует Ганжоночек.
А в остальном, вокруг километра на три ни души. Но должны быть гербарии, ленины, или хеопсы, как называет высохшие трупы это вечноюный геймер в ганжуровской голове. Вот и первый. Ганжур выходит в подъезд и видит на площадке кучу костей, обтянутых чёрной кожей. Любитель экстрима затыкает пальцами свои свиные ноздри и осматривает разверстые дыры, обрушенные лестничные марши, гнутые перила, а потом упорно лезет то по стене, то перескакивая с уступа на уступ, отдыхая на выкрошившихся ступенях, то подтягиваясь на арматуринах как на турнике, и кряхтит что твой виннипух.
На третьем этаже, который уводит последним пролётом прямо в кровожадное небо, он видит дверь с деревянными нашлёпками, и сердце его начинает биться в правой грудине неистово и томливо. От видит как его рука берётся за ручку и тянет дверь, потом прихожая, зеркала и 3D - обои, и пахнет так вкусно, что слюна заливает рот, боовы, и жареные шарбины, салаты из свежих огурцов, жена знает толк в кулинарии, а Лексеич сегодня отметил дисциплину отделения, похвалил, надо бы к нему поближе подтянуться, он рыба такая, что с ним не пропадёшь, чёрт, в бушлате жарко, скоро шкуру менять, третью звёздочку криво пришпилил, надо жену попросить...
Ганжур понимает, что ушёл в какие-то фантазии, завис в подъезде, и решительно тянет руку, берётся за ручку оттаскивает дверь на себя. Попадает в светлый коридор, зеркальный шкаф-купе, на стене портрет во весь рост какого-то военного с круглым лицом, красивая мебель, надо бы Степаныча отблагодарить, но пошёл он, обойдётся, жрать, жрать, а адидасы? перебьются, вечером оторвутся, но прав был Лексеич, руки у них есть, а всё-таки хитрый этот взодный, надо бы его держаться, чего доброго вывезет нелёгкая...
«Тьфу», - плюётся Ганжур, опять задумался, надо действовать, гарсон там весь извёлся...
И Ганжур, проклиная себя за нерешительность, в который раз дёргает за ручку и оказывается в коридоре. Теперь вроде по-настоящему, всё выдержано в стиле: и пыль, и облезлые стены и сломанная мебель.
Повинуясь какому-то чувству, Ганжур проходит на кухню, взламывает вентиляционную решётку и вытаскивает оттуда пыльный пакет. Садится прямо на грязный пол, рвёт бумагу, и вываливает в пыль что-то тяжёлое.
Так, старые тугрики, вышедшие из оборота года два назад, пачка фотографий, перетянутая резинкой от денег, и синяя книжка с бурятским гербом - летящим над зелёными сопками соёмбо, волны Байкала, круг и голубые ленты.
Ганжур открывает книжку и читает:
«Военный билет»
серия 23057304
фамилия Шоноев
имя Ганжур
отчество Хараевич
дата рождения 16. 09. 20**
национальность буряад
личная подпись Шоноев
выдан военным комиссариатом Железнодорожного района РБ
Ганжур в недоумении переворачивает страницу и сквозь ламинат на него смотрит незнакомое бурятское лицо, не лишённое мужества.
«Шоноев - я», - думает Ганжур, - «а ты кто, самозванец»? Но тут его рассуждения прерывает внутренний сигнал об опасности. Он увеличивает обзор и видит, что к нему несутся ассенизаторы на джипах, наверное, служебные аурометры сработали.
Кортеж дезинфекторских мерсов, перелетая через кучи обломков и обруливая полуразрушенные дома, уже близко. Штук пять машин, не меньше. Джипы останавливаются возле дома, в котором Ганжур засел как клерк в конторе, перебирает бумажки, и из салонов выходят бойцы в костюмах химзащиты и аэросинтезационных шлемах, а рядом...
Ганжур кладёт книжечку в карман, и, скуля как пёс, подходит к проёму, бойцы его не увидят, выбросил перед собой морок, метатуман, преломляющий свет, а вот он их видит, и очень даже хорошо.
Столько трубок в одном месте он никогда не встречал. Бойцов человек двадцать, а сублов у каждого по два, и вот применяя простую арифметику обезьяна вычисляет, что сублов - сорок! А трубок! И как притягательно движется вся эта трубчатая мразь, шевелится и подрагивает. И Ганжур, сострадания ради начинает выпутывать из кишков людей, он для этого же всё и делал, из человеколюбия, убай.