Сейчас она спокойно вернётся домой... Хотя какое там "спокойно"! И вытрясет из этого полугаджета всю его половинную душу. Нет, на самом деле, не вытрясет, но помечтать-то уже можно - или нельзя? Нет, она не из кого и ничего вытряхивать не будет.
Так... надо успокоиться.
Шутить - до добра не доводит. Ни с судьбой, ни с другими, ни даже с самим собой.
Пусть Город затих, пусть война и закончилась, но боевой опыт никуда не изжить. И пока последний боец ещё жив, опыт войны будет жить хоть в ком-то. А значит... может, и война тоже не закончится, пусть даже и только для него одного. Или же - он начнёт войну только одним своим появлением.
"Пока жив хоть один бывший солдат, война будет продолжаться". - вывел Город на небо огромным светящимся шрифтом, который пробежал командной строкой и исчез, медленно растаяв.
Распутывание "живой программы" заняло чуть больше времени, чем Аль могла себе представить. Ещё и потому, что у неё раньше не было опыта в такого рода делах и обладая разрозненным теоретическим опытом, девушка явно испытывала нехватку практического. К тому же, - ощущения.
Почему-то казалось, что ленты и плетения программы меняются, и похожи то на растрёпанный шарф мягкой вязки, то на стебельки весенней травы. Тревога отступила, и теперь девушка возилась с расплетанием программы уже почти с удовольствием.
Работа оказалась спокойной.
Неожиданно спокойной, настолько, что пришла ночь, а распутывание плетения и контроль того Хранителя, его последних чувств и эмоций, спокойных, печальных и ненавязчивых, заботливых о ком-то и благочестивых даже без примеси различимой религии, наводили сон вместе с ночным светом.
Где-то далеко снова слышалась тихая музыка, и небо долго освещали огни Города...
Не сразу, но на руке Прорицательницы начало вибрировать кольцо-близняшка, другая часть которого она оставила своему... близкому знакомому и дальнему другу с печальными голубыми глазами. Он когда-то тоже помогал спасать Город, но жители Сумрака не приняли его.
Не приняли его и его родители, - то ли потому, что поняли, что их сын далеко не так неуязвим, как им хотелось и как им казалось, то ли потому что видели его в беспомощном состоянии, и этот факт пробудил в их душах тёмных сущностей, которые обычно все держат под контролем. Им же в то время держать их под контролем не было необходимости - сначала их сын не мог ни пошевелиться, ни говорить, потом - только шевелиться.
И его мать успокоилась.
Одно дело - осыпать упрёками и втаптывать в грязь бессловесного противника, который и не противник вовсе, а другое - того, кто может хотя бы говорить.
Правда, потом она поняла, что двигаться он всё равно не может, а потому чуть не сошла с ума от ярости и чувства своей незаменимости и важности и собственной безнаказанности.
И она отравлляла жизнь своему сыну до тех пор, пока он в конце-концов не выздоровел, - и встал вопреки прогнозу долгого лечения, чтобы больше не ложиться.
И чтобы поскорее уйти из дома, будучи ещё больным и шатаясь на каждом шагу.
Его спрашивали, из-за чего он хочет уйти, подозревали даже, что он хочет вернуться на войну и угрожали положить его в больницу.
- А почему вы не забрали меня в больницу раньше, когда я лежал как труп и не мог ничего сделать или сказать, чтобы защитить себя? - не выдержал он - Где вы были тогда, когда оставили меня на растерзание тем, кто должен был заботиться обо мне?
Никто не стал уточнять, что он имел ввиду, - и сам он тоже ничего не сказал.
... Сейчас же, от момента первого вызова и до того момента, когда Аль вернулась домой и смогла наконец обратить внимание на вибрацию вызывающего её кольца, прошло меньше часа. В разных уголках Сумрака время идёт неодинаково, - а Герои могут пользоваться некоторыми преимуществовами. И не только по собственной воле или своему желанию, но и просто интуитивно, чтобы не тратить время - своё и Сумрака - на свои личные нужды и прихоти, неинтересные и неизвестные никому.
Кай проснулась, словно вынырнула из одного глубокого омута и тут же попала в другой.
Голова кружилась от резкого пробуждения и от усталости, которая, казалось, во время её краткого сна подкралась поближе и уже собиралась задавить своим тяжёлым телом химеры, а сейчас снова отпрыгнула на мягких лапах и надёжно спряталась в тёмном углу.
Сколько она спала? Минут пять-десять, не больше. И уснула прямо в верхней одежде.
Выругавшись, Герой спрятала неразобранное до конца плетение во внутренний карман и вскочила с неразобранной кровати. Кольцо, напитанное древней магией самого Сумрака, тревожно светилось и пульсировало на её руке.