На лице Хранительницы, которое она полностью преобразовала даже без помощи зеркала и туалетных принадлежностей, появилось смущение. Они были близки уже не в первый раз, но каждый раз ей почему-то было стыдно. Причины этого странного феномена она так и не нашла. Может, всё дело в его взгляде, - томном, убедительном, порочном, говорящем без слов, что его хозяин не потерпит никаких возражений?
- Кстати, я не люблю, когда меня боятся. - промурлыкал незнакомец, садясь на ковёр рядом с девушкой - Я ведь не зверь какой, а милый маленький котик...
На этих словах он мурлыкнул, - настойчиво и призывно, так, что даже дремавший на своём спальном месте кот почувствовал бы себя посрамлённым. Нет, эти странные люди определённо никогда не перестанут его удивлять.
- Иди ко мне, моя сладкая, - прошептал мужчина, осторожно. но настойчиво поднимая Хранителя на руки и снимая с неё лёгкий пеньюар, - ты проснулась слишком рано и уже так много сделала, что теперь можешь и отдохнуть.
"Особенно когда я сам послал тебе нужный сон, - подумал любовник, - но только ты об этом ничего не знаешь. А ты молодец, не только чувственная... - он вдумчиво приласкал её полушария - но и чувствительная. Это хорошо. Значит, пока что мы с тобой будем идти вместе, и дорогой сновидений, и дорогой яви тоже."
Герман и не думал ревновать свою возлюбленную ни к чему и ни к кому... Просто этой ночью он подумал, что хорошо было бы, если бы Кай если не вспомнила своего первого жениха, то хотя бы захотела его найти. Вернее, обозначить его местонахождение, отправила кого-то к нему, чтобы ему помогли. Чтобы его не оставляли одного.
А девушка вместо этого просто увидела грустный сон. И даже проснувшись, продолжала тихо грустить. Ну, вот и зачем он сам оставил её в её сне?
Потому что никто не заслуживает оставаться наедине со своими травмами, тревогами и кошмарами. И если ничего уже не изменишь, не исправишь и не вернёшь, то можно хотя бы воссоздать спокойную и нормальную жизнь. Пусть даже кто-то и заплатит за чужое спокойствие всего лишь навсего коротким и грустным кошмаром.
Мужчина осторожно приласкал Кай, скользнул по шелковистой коже на внутренней стороне её бёдер, - и заметил только то, что его любовница нисколько не возбуждена, и просто готовится терпеть его ласки и дарить ему свои. Раз уж ему так нужно. И это было... неожиданно. Но, наверное, никак.
"Наказать. Я решил наказать её своей близостью. - подумал мужчина, чтобы возбудиться - Она не хочет меня и не хочет нашей близости, но я всё равно возьму её и войду туда, куда мне хочется каждое утро..."
И сгрёб любовницу в охапку, чтобы не смотреть ей в лицо, да и вообще никуда не смотреть, а все силы бросить только на свои эротические фантазии и их претворение в жизнь. Он просто был любовником и немного фантазёром, а уж никак не насильником. А разве кого-то касается то, что происходит только у нас в голове?
Кай Алесса и Герман. Маги-"подарки" друг для друга.
Кот, знакомый с магией. Фотография нейросети.
Глава 2. Кай Алесса. Осколок воспоминаний
Хранитель проснулась, как обычно, в темноте, что её, собственно, никогда и не удивляло.
Она имела право не только маскировать время, но также и время суток, - поблажки, даваемые в принципе всем хранителям, но используемые далеко не всеми, - очень нравились Кай. Она вообще была девушкой не очень избалованной или капризной, хотя сама про себя думала, что это просто издержка её профессии и долгих лет одиночества.
Даже теперь, когда она встретила и полюбила Германа, вернее, привыкла к нему и позволила себя полюбить, она не могла сказать, насколько они с ним близки и насколько ей с ним комфортно.
Ей было в принципе комфортно, спокойно - или даже, большую часть времени, никак.Так, как обычно ей бывало при выполнении какой-то рутинной работы, или на очередном задании, или когда она куда-то шла и спешила, и тогда ей тоже было некогда думать и размышлять над тем, как она себя чувствует - и всё ли в мире идёт по её плану.
А в плане Алессы было - быть счастливой.
И быть любимой.
И просто жить - спокойно, радостно, без дрожи в пальцах и без бабочек в животе, потому что всё это рано или поздно заканчивается.
А вот жизнь - она длится куда дольше, чем любое, даже самое невероятное состояние.
И в этой обычной, серой, повседневной жизни всегда был Герман. Пожалуй, это и был тот единственный подвиг, которого она от него ждала.