Прунскас заполнил бланк, расписался. Документы и вещдоки по делу «Паука» выдавались ему в любое время и по первому требованию. А часть вообще хранилась в его собственном сейфе. Так и произошло. Дежурный с заспанной круглой мордой выдал ему под роспись маленькую опечатанную картонную коробку и пару папок. Жаль, электрический патефон уехал с наркомом на Урал. В кабинете коробка и папки отправились на дно дорожного саквояжа. Туда же – те материалы, из сейфа, над которыми он работал до того, как их Особую группу начали устранять. Несколько чистых бланков управления – пригодятся. Теперь – в общий отдел.
Общий отдел в столь серьезном учреждении, как Народный Комиссариат Внутренних Дел, тоже работал круглосуточно. Но природу человеческую полностью пока переделать не удалось. Неважно, что окна в помещении были замазаны краской и закрыты тяжеленными шторами, неважно, что свет электрических ламп одинаков что днем, что ночью. Плотный делопроизводитель с кубарями, чья карма обрекла его на это ночное дежурство, явно позевывал – кофе в доппайке ему не полагался.
Выписать командировку в Брянск (благо, что один из дальних предков объекта разработки как раз там и проживал) было минутным делом. Дежурный пошел к сейфу за печатью, а пока возился с ключами сейфа – длинные тонкие пальцы прибалта умыкнули со стола из неосмотрительно оставленной там стопки пару бланков. Что поделать – дыры в самых лучших системах безопасности образуются неизбежно, причем, как правило, из-за несовершенства человеческой природы. С печатями, конечно, так просто не получится, придется изобретать что-то на ходу. Ага, а вот это просто подарок судьбы. Взглядом нашел в лежащей под стеклом таблице нужные условные слова, попросил разрешения позвонить. Коммутатор ответил сразу – по ночному времени загрузка была небольшой – и соединили его с «Папоротником» почти сразу. «Папоротник» тоже был сонным, телефонограмму с указанием о содействии принял только со второго раза. Дежурный ухом не повел – едет человек, причем из особой, подотчетной лично наркому, группы, в командировку, и едет. Причем командировка у него за этот месяц четвертая или пятая уже. Ишь, лицо аж заострилось. И идей насчет проверки позывных у него не возникло, конечно. А возникни случайно – человек так устроен, что со строчки, в начале которой стоит «Брянск», глаз неминуемо перескочит на только что упомянутый «Папоротник», хотя «Папоротник», как и еще ряд произнесенных только что кодовых слов, соответствовал соседнему в списке Бресту.
Тепло попрощавшись, Прунскас вернулся в свой кабинет. Распотрошил аптечку, накрутил на спичку ватку. Открыл флакончик с перекисью водорода, аккуратно, точечными касаниями удалил все буквы после «Бр» во всех встретившихся «Брянсках». И заменил «Брянск» на «Брест», благо, что чернила во всем НКВД использовались одинаковые. А врожденной аккуратности следователю было не занимать.
Теперь вызвать машину и переодеться в штатское. На проходной лейтенант под тяжелым взглядом двух сержантов сдал пенал с ключами, расписался в журнале. Машиной оказался древний «фордик» со спицевыми колесами. Лейтенант сел на переднее сиденье:
– Домой, Саша! – Персонального водителя ему не выделили, но этот парень возил его по ночам частенько.
– Доставим, товарищ лейтенант! – улыбнулся тот.
Машина вырулила на Лубянку, потом пять минут по бульварам. После поворота на Каретный ряд Прунскас встрепенулся.
– Саша, останови здесь. Сам дойду. Духотища в управлении, хоть воздухом подышу.
«Фордик» скрипнул тормозами, остановился, пофыркивая. Попрощавшись, лейтенант неторопливо, прогулочной походкой отправился в сторону дома. Улица была пустынна, доставивший его шофер развернулся и поехал назад, видимо, отсыпаться. Проверить, не ждут ли его во дворе? Не стоит. Это все равно ничего не изменит. Если его уже пасут – возьмут так и так. Лейтенант прошел мимо ведущего во двор прохода и немного ускорил шаг. Перешел через Садовое, потом двадцать минут до Белорусского вокзала. Пистолет – не штатный «ТТ», а компактный полицейский «вальтер» – лежал в кармане плаща. Застрелиться… если дадут.
Народу у касс было мало, окошко администратора было свободно. Лейтенант подошел, сверкнул корочкой в левой руке – правая ласкала рукоять пистолета.
– Бронь категории «А», отдельное купе до Бреста на ближайший.