Встретила она нас с нескрываемым раздражением. «Можно, пока мы что-либо не найдём, поживём тут?»
Последовал отказ в жесткой форме: «Убирайтесь жить в свою Россию! Это квартира моих родственников!»
«Позволите взять какие-то детские и свои носильные вещи, детскую коляску?»
Перед войной мы с твоим отцом купили тебе детскую коляску, кроватку, разные игрушки. Ничего этого, как и многого другого, в квартире уже не оказалось. Взяв что-то из зимней одежды, мы вышли на улицу.
Куда идти? Время стремительно катилась к вечеру. Решили пойти в сторону озера. Аня вспомнила, что у озера были сараи с лодками и рыбацкими снастями. Нам повезло! На улице, идущей параллельно озеру, мы встретили женщину, которая убирала опавшие с деревьев листья. Поздоровались. Женщина оказалась дворником. Она сразу догадалась, что мы русские.
Как могли, объяснили ей наше положение. На наше счастье, она немного понимала по-русски. После недолгих раздумий женщина показала нам пустующий деревянный домик, стоящий на самом берегу озера: «Тут с начала войны никто не проживает, поживите пока».
Огромное спасибо этой доброй женщине! Она принесла соль, спички, какую-то еду. Затопили печку. После тюремной камеры эти две комнаты с кухней были для нас раем! Самым большим подарком судьбы была золотая цепочка и серьги моей мамы, которые она в первый день войны зашила в свою овчинную шубу, которую она взяла, уходя из квартиры. На следующий день с помощь всё той же доброй женщины серёжки удалось продать.
На эти деньги мы и жили первое время, покупая продукты на базаре. Надо сказать, что благодаря бабушкиной мудрости и её житейской хитрости мы и выживали в эти дни.
Моя мама, староверка Соколова Мария Порфирьевна, умела, как говорят, варить суп из топора. Кто-то из соседей помогал нам, чем мог. Всегда помню о них и говорю спасибо этим людям! Кто-то относился с нескрываемой враждой. Я уже запомнила часто произносимое в наш адрес слово – krievietes.
Мы старались как можно меньше выходить в город, и всё же за это время несколько раз нас останавливал патруль. Проверив наши аусвайсы, отпускал. Труднее всего было с вами. Молоко у Ани закончилось ещё в тюрьме и для вас приходилось готовить отдельно. Спали вы в одной кровати, и, как только просыпался один из вас, тут же просыпался другой, и оба начинали плакать.
Недалеко от нашего домика стояли рыбацкие лодки. Рано утром рыбаки уходили на лов и к вечеру возвращались всегда с уловом. Часто мы помогали артельным чистить пойманную рыбу, и нам перепадало на уху. Впереди была зима, и мы понимали, что выжить нам в этом, уже чужом для нас городе, будет трудно.
На семейном совете было принято решение выходить из города. Мама рассуждала так: из города выберемся, на хуторах люди добрее, авось кому и сгодимся – земля всегда ждёт рабочие руки. В той обстановке это было более чем смелым решением. Аня Бойцова решила остаться в городе. На руках у неё была малютка Светочка, твоя молочная сестра».
После войны Аня перебралась жить в Калиниград. Через год они приехали к нам в Кулдигу. Я помню эту встречу. Тогда же я познакомился со своей молочной сестричкой Светой. Света была красивой, белокурой девочкой, копией своей мамы. В те годы меня мало интересовали те события, а тем более девочки.
Следы недавних боев встречались вдоль дороги на каждом шагу.
«Был конец октября. Готовились к дороге. Насушили сухари, у артельных просили за работу рыбные консервы. Бабушка сшила из подручного материала что-то наподобие рюкзаков. Наша добрая соседка-дворник договорилась со своими знакомыми, которые приезжали на рынок торговать на телеге, что они нас вывезут из города, как своих работников.
Документы наши были в порядке. На выходе из города стояла полевая фельд-жандармерия. Никого не выпускали из города без специального разрешения. Но мы уже знали, что за определённую мзду женщин немцы выпускают. Отдали патрулю золотую цепочку и нас выпустили.
Через час наши благодетели были у себя дома, покормили нас, дали с собой продуктов. Посоветовали идти в сторону Айзпуте, объяснили какой дрогой идти лучше и мы пошли.
Осень только начиналась. День становился короче, вечерами было прохладно. Начинался новый этап нашей жизни. И опять впереди была неизвестность. Наш план был – наняться на работу. Мы знали, что в округе много хуторов и что там всегда нужны работники. Деревенские работы были маме не в новинку. Она всегда говорила: «Мир не без добрых людей! Авось сгодимся!». После встречи с нашими доброжелателями мы окончательно убедились в правильности своих планов. Шли морской стороной со стороны посёлка Гробиня. Следы недавних боёв были видны повсюду.