Думаю о том, что Мина сохраняла вырезки статей об исчезновении Джеки. Быть того не может, что она не заметила бы имя Уэллса на большинстве из них.
— Может быть. В любом случае, это все, что я хотела узнать. — Поднимаюсь с табурета и опираюсь о стол, чтобы сохранить равновесие. — А у вас были какие-то теории?
— О Джеки? — Мистер Уэллс откидывается на спинку кресла, заложив руки за голову, и размышляет. — Ответственный за дело детектив был убежден, что виноват бойфренд.
— А что думаете вы?
Он ухмыляется, его энтузиазм в сторону столь старого дела поражает. Он напоминает о Мине, ее жажде докопаться до истины... жажде рассказывать.
— Сэм Джеймс — хороший детектив... — начинает он.
— Это дело вел детектив Джеймс? — перебиваю его.
— Да, он, — хмурится Уэллс.
— Точно, — выпаливаю я. — Простите. Что вы говорили? О Джеки?
— Мэттью Кларк однозначно под подозрением, — говорит мистер Уэллс
— Но вы так не считаете.
— Нельзя сказать наверняка. Это крепкая теория, учитывая отсутствие мотива по другим направлениям следствия, но доказательств было недостаточно.
— У Мэтта был мотив?
— Как-то ты чересчур интересуешься этим делом, — замечает мистер Уэллс.
Пожимаю плечами.
— Наверное, я просто думала, что... для Мины это было важно, понимаете? Работать здесь, с вами. Она всегда говорила, столькому у вас научилась. Я считала, возможно, если разберусь в том, над чем работала Мина, это поможет мне… не знаю, двигаться дальше. Было тяжело, когда... — я затихаю, стараясь не сильно распахивать глаза, иначе это будет уже явный прессинг.
Мистер Уэллс откладывает копию заметок Мины на стол, выражение его лица смягчается.
— Я понимаю, — говорит он. — Но послушай, дело Деннингс — висяк. Вряд ли мы узнаем, что приключилось с этой девчонкой, учитывая, сколько времени прошло. И ничего тут не поделать. Лучше забудь об этом деле.
Я киваю, делая вид, что соглашаюсь, а совсем не пытаюсь найти способ связать оба дела.
— Мне пора. Спасибо, что уделили мне время. Я очень благодарна.
Я уже почти вышла из кабины, когда он останавливает меня:
— Софи, что произошло той ночью на Букер Поинте?
Оглядываюсь на него через плечо, и вот снова в его глазах тот блеск, напомнивший о Мине. В ту ночь у нее был такой же взгляд. Ее едва ли не потряхивало от переизбытка энтузиазма, что она так близка к правде, еще немного — и ухватится за ниточку.
— Не для печати? — Я же не глупая.
Он одобрительно усмехается. К этому парню, наверное, так и липнут все девчонки-стажеры. А может, и парочка парней тоже.
— Я предпочел бы комментарии для печати.
— Не сомневаюсь. Еще раз спасибо.
Больше не оборачиваюсь, но могу с уверенностью сказать, что он наблюдает за мной всю дорогу до выхода.
46
ДВА ГОДА НАЗАД (ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ)
Я проделываю в почве неглубокие бороздки.
— Не подашь мне лоток? — Я указываю на рассаду, которую несколько недель держала под лампой, пока она не проросла достаточно, чтобы высадить ее в землю. Я очень ею гордилась — эту первая рассада, выращенная под люминисцентной лампой, которую папа подарил мне на день рождения.
Мина откладывает в сторону книгу и встает с плетеного стула, чтобы придвинуть лоток поближе ко мне. Она осторожно балансирует на деревянной оградке клумбы, с подозрением глядя на почву.
— Еще раз, что это будет?
— Томаты.
— Слишком много заморочек для помидорок, — заявляет Мина. — Не могла просто купить растения в магазине? Или сажать их в те прикольные штуки, которые вверх ногами висят?
— Это другие. Они фиолетовые.
— Да ладно?
— Да, я специально заказывала семена.
Мина широко улыбается.
— Могла бы просто посадить мне цветы.
Я аккуратно опускаю росток в лунку.
— И какое в этом веселье?
— Теперь будем делать фиолетовый соус для пасты, — предлагает она.
— Если только готовить будешь ты.
— Ой, да ладно тебе... помнишь тот овощной суп, который ты пыталась приготовить? Единственный косяк — слишком маленький огонь. Но у тебя уже лучше выходит.
— Думаю, я лучше буду заниматься тем, что у меня и так получается. — Я рою третью ямку, беру росток из лотка и помещаю хрупкие корешки в их новый дом.
— Но разве ты не рада, что я нашла тебе хобби? — усмехается Мина. — Когда станешь всемирно известным ботаником, буду везде хвастаться, что я за это ответственна.
— Скорее из нас двоих всемирно известной станешь ты, — отвечаю я со смешком.
— Ну, это само собой разумеется, — заявляет Мина. — Не волнуйся, я поблагодарю тебя в речи, когда получу Пулитцера.
— Какая честь.