Мы в ногу плетемся в универ.Открывая стеклянную дверь, ловлю на себе множество любопытных глаз.От появившегося вопроса в моей голове, хмурюсь, смотря на Кристину.Она лишь фыркает, двигаясь к лестнице.Ее походка выглядит уверенней, когда она щеголяет в черных лодочках и в строгом офисном коротком платье.Фигура у нее, что надо.Я же сегодня опять в черной юбке и полосатой голубо-белой рубашке, что слегка выправлена.Две передние пряди смоляных волос я заколола на затылке.
Почти лежа, сижу за партой, подпирая сонную голову ладонью.Небрежным почерком записываю что-то в блокнот.Не перестаю испытывать напряжение вокруг себя оттого, что почти каждый второй пялится на меня.Что, черт возьми, происходит? В основном на меня глазеют только девушки, в основном первокурсницы, но старшие группы тоже не исключение.Они искоса поглядывают на меня каждую свободную минутку.
В аудитории стоит гул до тех пор, пока не входит преподаватель.Он внимательно осматривает верхние ряды, медленно переходя к нижним.
— Сегодня вы сдаете мне свои конспекты, — заявляет Григорий Михайлович, усаживаясь за пошатывающийся стул.Все трепетно и взволнованно начинают переговариваться между собой, но только наша парта сидит тихо и мирно.Мы с Крис уже давно вызубрили эти гремучие конспекты, когда с нашей психикой все было не особо хорошо.Мы лишь самоуверенно переглядываемся, одновременно откидываясь назад.
Целеустремленным взглядом слежу за пальцем профессора, что водит по списку учащихся и выбирает, кто же ответит первым.
Сначала его выбор падает на какого-то ботаника в очках с линзами толщиной в пару сантиметров.Он что-то невнятно бормочет, выдавая всю информацию, что хранится на листке бумаги, и получает за это зачет.
Оказывается, не так сложно что-то неразборчиво мямлить и получать хороший результат.
Еще человек пять сдают эту писанину в руки преподу, ёрзая перед глазами.Нас, как всегда, вызывают последними и не по фамилии.
Я точно так же, но более громко и уверенно излагаю свою речь, отчего замечаю, что каждый в этой комнате слушает меня, не сводя взгляда.Изредка покашливаю, чувствуя в груди неприятные щекотки от боязни забыть или упустить хоть что-то.
Наконец, получаю свой долгожданный зачет и плетусь обратно за стол.Не успеваю сесть, как Кристина тут же вскакивает с места.Она тараторит так быстро, что мои уши едва успевают улавливать ее монотонную речь.Ее руки послушно сложены в замок, а глаза направлены на часы, которые висят в самом конце аудитории.Ее голос слегка дрожит, но ни капли не сбивается.Удивляюсь тому, как хорошо в этом году нам далась схоластика.
Вырываясь из кабинета, мы направляемся с подругой в самый конец коридора, чтобы потом завернуть на лестницу, которая ведет в студенческий кафетерий.
Мы садимся за наш любимый стол у окна.Я выливаю в себя кружку кипяточного кофейного напитка, закусывая вафлей.Отрывистыми движениями отряхиваю свою рубашку от крошек, что заставляет расстегнуться пуговицу.Кристина издает звук, подобный смеху и уводит взгляд в сторону.Я поднимаю на нее глаза, которые полны искр.Посмеиваюсь, послушно застегивая рубашку.
Мы вновь отправляемся на пару, что длится около полутора часа.Мне уже не сидится на месте.Я хочу сбежать отсюда, но понимаю, что меня некому отметить на последней лекции.Моя голова забита разными мыслями.Их сложность и легкость варьируется из раза в раз.Я все плаваю в дебрях воспоминаний, перебирая все, что случилось со мной за это лето в Москве: как изменилась моя жизнь, и к лучшему ли это?
Мои глаза уже слипаются оттого, что я вот-вот уроню голову на парту.Я жутко хочу спать, хотя вчера выспалась.Перевожу уставший взгляд на Кристину, она бесперестанно сидит в телефоне, переписываясь с Ромой.Да уж, он знатно ее закадрил.Надеюсь, у них все будет замечательно, но вот если только я узнаю, что он что-то химичит, ему явно не поздоровится.
Просиживаю в этом захолустье еще около трех часов.Выхожу на улицу, вдыхая свежий воздух, которого так не хватало внутри.Закуриваю, оборачиваясь на здание, и примечаю Кристину, что еле идет, залипая в экран телефона.Подходя ко мне, она, все-таки, удосуживается убрать его в карман кожаной куртки.
— Завтра ко второй паре, да? — интересуется она, поднимая на меня изумрудные глазенки.Я киваю, стряхивая пепел с сигареты.
Мой внешний вид кажется таким измученным, словно я не спала и не ела три дня.Хотя с едой, наверное, так и есть.
— Ладно, подруга, мне нужно бежать, — говорит она и тянется ближе, чтобы поцеловать в щеку.Я приобнимаю ее, вновь отпуская. — Созвонимся еще, — ее последние слова, после чего Крис натягивает на себя длинную ручку сумки и быстрым шагом скрывается за парковкой прямо перед входом.
Все это время, что стою и курю тут, ловлю на себе взгляды студентов.От неловкости даже осматриваю себя, чуть наклоняясь, а то поди, может, что не так.
Удостоверяюсь, что с моим образом все в полном порядке.Я то и дело поднимаю голову на высокие этажи красивого Московского университета, будто заглядываю в каждое окно.Когда опускаю голову, замечаю, что компания из трех-четырех человек стоит подле дверей и о чем-то трепетно переговаривается, мельком поглядывая на меня.Хмурю брови, когда одна девушка в наглую пялится, оглядывая меня с ног до головы.
Чувствую, что меня кто-то трогает за левое плечо.Оглядываюсь, чтобы посмотреть, кто меня зовет, но моментально узнаю этот самый заезженный прикол.
Встаю на место, чуть ли не сталкиваясь с высоким парнем.Не сразу смотрю в его глаза, а медленно поднимаю свой взгляд со знакомой черно-белой полосатой рубашки, проходя глазами по снова расстегнутым пуговицам и, наконец, встречаюсь с молодым человек лицом к лицу.
Незборецкий располагает руки в карманах и кокетливо улыбается мне, облизывая нижнюю губу.
— Привет, — говорит он, не сводя с меня пристального прожигающего взгляда.
Я киваю, вздергивая брови наверх.
— Наверное, это не лучшая идея приходить сюда, чтобы на меня потом глазели во-о-н те лица, — я указываю головой в сторону тех сплетников.
Кирилл оборачивается на сзади стоящих людей, все еще держа на лице лучистую улыбку.
— Да похер, — отмахивается он, снова глазея на меня.
— В смысле, похер? Меня ж потом проклинать будут, — я скалюсь, одновременно улыбаясь.
— Не будут, — он подходит ближе, разворачивая меня так, чтобы хорошо было видно тем чудакам, что смотрят на нас, что Кирилл собирается сделать.
Одной рукой он подтягивает меня к себе, а второй хватается за мою ледяную щеку.Наши губы соприкасаются, и мы оба улыбаемся сквозь поцелуй.
Когда он дотрагивается рукой до моего бедра, сжимая его, то я резко отрываюсь, мыча.
— Ай-ай-ай, больно, — тараторю я, оставляя свои руки у него на шее, но телом отстраняюсь от него.Кирилл хмурится, оглядывая мой бок, и потирает его рукой.
— Из-за чего? — спрашивает он, смотря мне в глаза.
— Из-за тебя, — весело говорю я, в шутку осуждая его.Он усмехается, фыркая, и ловит на себе взгляд той небольшой толпы.Мы оба смотрим в их сторону, заставляя отвернуться.
— Из-за меня-я? — тянет Незборецкий, разворачиваясь ко мне и снова отрывисто целует в губы.Я улыбаюсь во все тридцать два зуба и направлюсь к машине с ним под руку. — Ты домой? Я подкину, — говорит он, подталкивая меня за талию в сторону пассажирского сидения.
— Мне завтра конец, — заканчиваю наш монолог, прыгая в машину, на что Кир всего лишь усмехается, мотая головой.
Застреваем в мучительных пробках.Становится даже душно из-за пекущего солнца, поэтому я открываю окно, сразу же чувствуя, как свежий ветерок обдувает меня.Мельком ловлю на себе взгляды Кирилла, но не подаю виду, что замечаю их.Когда выезжаем на эстакаду, откуда открывается неимоверно изумительный вид, то Незборецкий всей силой давит на газ, и в буквальном смысле чуть ли не взлетает на трассе.
Я лишь оборачиваюсь на него, держась руками за кожаное сидение.Он ловко маневрирует одной рукой, вторую протягивая мне.Я склоняю голову вбок, игриво смотря на него.С небольшого размаха подаю ему руку и чувствую, как наши пальцы переплетаются.Никогда бы не подумала, что Ти такой романтик.