— Блять, тебе не кажется, что все возвращается на свои круги? — зло усмехаюсь я, еще не отойдя от произошедшего.
— Да, да, Кир.Только если ты сейчас не отвезешь ее куда-нибудь, чтобы промыть ее желудок от этой дряни, то все вернется на другие круги, и мы будем выбирать гроб.Хуй его знает, что она приняла! — он указывает на заднюю дверь.Тем временем я открываю переднюю, наполовину полезая внутрь, чтобы включить печку.
Девчонка лежит сзади, свернувшись в клубочек.Да уж, ее колотит не по-детски.Как же я скучал по ней, кто бы знал!
— Ладно, бро, я отпишу тебе потом, — жму руку другу и отправляюсь в тачку, которая обдается теплы воздухом изнутри.Оглядываюсь назад, покачивая головой.
Жму на газ и отправляюсь домой.Чем быстрее мы приедем, тем быстрее я смогу откачать ее от наркоты, промыв желудок.Тем быстрее она уснет и проснется только с утра, ничего не вспомнив.
Настоящее время.
Аня смотрит на меня самыми огромными глазами, которые я только видел в жизни.Меня забавляет то, что я на полторы головы выше ее, и поэтому ей постоянно приходится задирать шею кверху.
— Спасибо, — она кивает мне, нажимая на дверную ручку.Но открыть комнату не получается, поэтому она повторяет действие еще раз, оборачиваясь.
Я наблюдаю за происходящим и усмехаюсь.После третьей ее попытки решаю помочь.Располагаю руку поверх ее, заставляя ее оглянуться, и со всей силы жму вниз, но у меня тоже ничего не выходит.Слышу дерзкий смешок в мой адрес.Только самодовольно скалюсь, отстраняясь от двери.
— Походу, она заклинила, — обреченно говорю я, возвращаясь назад, но на этот раз прокручиваюсь на кресле напротив панели, над которой возвышается прозрачное звукоизолирующее окно, через которую не очень хорошо видно коридор.
— И как быть? Может ты позвонишь кому-нибудь?
— Конечно позвоню! Позвоню, чтобы нас открыли, и ты уехала к Тимурке домой, и он там тебя удачно выдрал, — играюсь жилками челюсти, натянуто улыбаясь, и разглядываю Аню в полный рост уже в полтораста метрах от меня.
— Кирилл! — прикрикивает она, делая шаг вперед.Вижу, как в глазах медленно загорается пламя.Она хочет наорать на меня, но не за что, ведь я говорю правду.
— Что Кирилл? Что Кирилл? Я что-то не так сказал, я вру? — подхожу почти вплотную так, что девушка жмется к параллельной стене. — Разве будет не так? Разве ты не приедешь к нему, не скажешь, что была у подруги, а потом, когда он в очередной раз тявкнет на тебя, ты забьешься в угол и будешь хныкать, как маленькая девочка, после чего он трахнет тебя на гребаной кровати? — я кричу, кричу и не боюсь, что кто-то услышит, потому что стены плотно оббиты поролоном.Я загоняю Аню в угол, словно теперь я угнетаю ее, хотя я лишь внушаю ей то, что она и так знает, просто не признает.
— Прекрати! — хнычет она, пытаясь оттолкнуть меня руками об грудь.
— Аня! Что прекрати-то? Скажи мне, я сейчас вру, все на самом деле не так?! — внутри меня все полыхает огнем.Мне самому становится не по себе, когда, все-таки, понимаю, что я делаю, но не собираюсь останавливаться.Я хочу, чтобы она поняла и решила для себя все раз и навсегда.Без посторонней помощи не обойдется уже никак.
— Я прошу тебя, замолчи! — по ее глазам снова стекают слезы, снова такие же горячие.
Моментом бросаюсь на нее, как шакал, и прижимаю к стене, обхватывая руками ее спину.Лицом утыкаюсь в ее волосы.Мне нужно выплеснуть всю злость, но если Аня вернулась, то выдрать, кого попало — не лучшая идея.Так почему бы мне не сорваться на этой маленькой беззащитной девчонке? Почему же я не могу поступить с ней так же, как и с остальными? Почему я не могу сейчас же, в сию же минуту сорвать эту одежду с нее и усадить на тот стол?
Да потому что, я,черт возьми, ценю ее! Я не использую ее, как гондон, а ценю и люблю! Почему в этом гребаном мире все так несправедливо? Почему я должен сдерживать себя, чтобы не причинить ей боли, вреда, зла? Это невыносимо!
Только хочу отпустить ее, как чувствую, что она сжимает мои рукава, не отпуская.Мы находимся слишком близко, что я снова чувствую ее свежие цитрусовые духи.И вот еще сантиметр и я точно смогу прикоснуться к ней.Но сейчас я лишь опираюсь ею на стенку, сжимая ее бедро в ладони, а второй прижимаю к себе за талию.Кажется, ее желание сильнее ее желания.Как бы странно не звучало, но это так.Только что говорила, что не прикоснется ни к кому, когда в отношениях с кем-то, но тут же бросается на меня, точнее наоборот.Но, если честно, мне так плевать.Мне так плевать на принципы и правила, что я прямо сейчас готов трахнуть ее здесь, в этой студии, в уже одиночном тихом здании.
Уже через секунду ее пылкое дыхание оказывается на моей щеке, а мои губы быстро находят ее, и вот я снова чувствую знакомый приторный вкус.Господи, я будто возвращаюсь в ебучий март, когда мог прийти к ней в любой момент.И как же сейчас я понимаю, что это не безлимитное удовольствие, за все нужно платить.Но мне крайне не нравится платить за все нервами.Я быстро сторчаюсь такими темпами.
Она оплетает ногами меня, повиснув.Я перетаскиваю ее от стенки до стола, чтобы оказаться с ней на одном уровне, а то шея знатно затекла смотреть вниз.
Как обычно, лезу под футболку, но для начала стягиваю с нее куртку, не отрываясь.И вот, я уже готов расстегнуть ремень, как опять все портит злоебучий звонок телефона.Сначала я не обращаю внимания на этот трезвон, но мне быстро надоедает.Я убираю лицо от ее тонкой шеи и достаю телефон.
«Адиль».
— Да, — грубо бросаю я, продолжая жаться к девушке.
— Воу, Кир, я ж тебе говорил, что Газ не лучшее место для телочек, — он смеется. — Ты бы спасибо сказал за то, что я тебе помог тут.
— В смысле? — откашливаюсь и возвращаюсь к телефону, все это время держусь за Аню, что вцепилась в меня и не отпускает.
— Ебись на здоровье, я оставлю ключ с обратной стороны окна, возьмешь, откроешь.
— А-а-а, бля-я, — усмехаюсь я, переводя взгляд за стекло в пустой коридор.До меня доходит, что лучше стоит опустить бумажные жалюзи, если мы собрались остаться тут. — Спасибо.
Я сбрасываю вызов, возвращаясь к губам Ани.Пульсация в животе не дает мне покоя, мне срочно нужно что-то делать.
Я жадно целую ее губы, шею, плечи.Она тем временем стягивает с меня худи, и я тоже оказываюсь в футболке.Стол слишком неудобный, поэтому я быстро перемещаю легкое тельце на диван, наваливаясь сверху.
— Кирилл, стой, подожди, — Аня удерживает меня за грудь.Я свисаю над ней, упираясь руками в мягкую поверхность дивана.
— Ты сейчас издеваешься надо мной, да? — я почти что снова не бросаюсь на нее.
— Я не могу.
Я тут же перебиваю ее, не давая договорить.
— Аня, блять, почему ты не можешь? Если ты думаешь, что у меня нет гондонов, то ты ошибаешься, просто мне очень в падлу переться на другой этаж, — я снова хочу опуститься над ней, но она вновь отстраняет меня.
— Да причем тут это?
— Все остальное меня не волнует.Я прошу тебя, давай сейчас ты просто расслабишься, ладно? Все нормально, очнись от своих воображений.
— Я должна ехать домой, я хорошо огребу потом, — расстроенно говорит она, пытаясь тщетно выбраться из-под моей тушки.
— Знаешь, ты никому ничего не должна.Если он тебя хоть пальцем тронет, я его нахуй вырву, — с этими словами я опять спускаюсь с ней.Она еще раз целует меня, притягивая за шею.Я почти падаю, удерживаясь локтями.
Слышу звон собственного ремня.Я уже на боевой готовности, но Аня снова останавливает меня.
— Черт бы тебя побрал, Дорофеева, — кричу, хмурясь. — Успокойся уже, ты не изменяешь ему, если что.Ты сейчас развлекаешься со мной, ясно? Ты не изменяешь мне, а значит, что все нормально.Он тебе — никто, — я беру девушку за щеки, заправляя выбившиеся волосы за ухо.
— Выключи свет, что ли, а то там все видно, — она усмехается, и я, наконец-то, впервые за вечер вижу на ее лице улыбку, язвительную улыбку, любимую улыбку.
— Если я выключу свет, то моментально вырублюсь, к тому же я слишком долго не видел тебя, — прикасаюсь к ее шее, наконец, стягивая с нее юбку, а с себя наполовину джинсы.Она замолкает.Я тоже.