– Кэт! Чего замолчала? Что показалось?
– Что он мой… – очень тихо сказала Катя и испуганно посмотрела на подругу.
Перекошенное лицо Наташи намекало об опасениях относительно душевного здоровья Кэт. Девушка шмыгнула носом, допила залпом виски и рукой попросила повторить…
Кэт пришла домой под утро. Она была пьяная, но как никогда умиротворённая. У Наташи всё-таки получилось вынуть из неё все подробности о предчувствиях, ощущениях, снах и тревогах. Катя подробно поведала ей о случае в метро и идее рекламного рисунка. Ната всё мужественно выслушала и почти ни разу не перебила. Ей было приятно уже то, что в рассказе присутствовало реальное лицо: мужчина в чёрном пальто с портфелем и с серыми печальными глазами. Именно последние стали прототипом рекламного слогана и привели Кэт к премиальным. Со слов Наташи получалось так: если во всей этой каше присутствует выгода (а таковая налицо!), значит, всё не зря. К концу посиделок она поздравила подругу с «кое-чем» и посоветовала внимательно смотреть по сторонам в метро. Кто знает, может, её сероглазый снова поедет этим маршрутом…
ОДЕРЖИМОСТЬ
Без бутылки не обошлось… Они давно так «душевно» не сидели. Как часто случается, сотрудничество медленно, но уверенно подменяло дружеские отношения профессиональными интересами. Постоянная конкуренция на рынке безостановочно подстёгивала к действиям, зажигая новые перспективы и подогревая честолюбие. Клиенты, проекты, заказчики, прибыль, конференции заполняли пространство и время до отказа, не оставляя места для лирических отступлений. Оба друга стремились к совершенству в своём деле – это объединяло их и роднило. Сколько было значимых, неординарных и требующих ответственных решений сложнейших ситуаций, через которые им пришлось пройти вместе! Они пережили и взлёты, и падения. Но удержались на плаву не только благодаря деловым качествам. Взаимоуважение и поддержка сыграли в их тандеме решающую роль. Каждый из них помнил и дорожил этим – и стремительно карабкался на бесконечную пирамиду бизнеса. Но сегодня, находясь в их любимом, но почти забытом баре, слушая переливчатые звуки пиано и попивая коньяк с лимоном, они постепенно оттаивали от деловых будней и с удовольствием смаковали дружеское общение…
Грета звонила уже третий раз, хотя он её предупредил, что будет поздно. Мужчина посмотрел на светящийся дисплей и положил телефон экраном вниз. Ответить, чтобы оправдываться в том, что ему сейчас жизненно необходимо, а потому естественно? Разве можно найти оправдание затяжному дождю, ветру или снегу? Нет, нельзя. И зачем? Послушно мычать в трубку, тем самым делая ощутимым поводок, на котором она привыкла держать его? Женская интуиция почувствовала опасность и приняла цвет окружающих её обстоятельств – цвет заботы и участия…
Ещё год назад Грета спокойно грелась в лучах своей «женской славы», скучно поглядывая на прирученного мужа. Герман ходил вместе с ней на светские вечеринки, пиршества и аперитивы, то ли по привычке, то ли по инерции прячась в тени её очарования, и спокойно наблюдал за умением жены вести беседы ни о чём. Сам он слыл мужчиной интересным, серьёзным, но не всегда и не всем понятным. Именно последнее обстоятельство притягивало внимание женского пола и разливалось бальзамом по самолюбию Греты. Теперь же оно было незаслуженно ущемлено необоснованным игнорированием Германом светских приёмов. «Наше с тобой социальное положение подразумевает особый образ жизни. Ты не можешь не понимать этого. Все эти люди – нужные! С ними тебя неразрывно связывают бизнес, финансовые отношения, политические взгляды и один социальный статус. Если мы не будем гармонично вписываться в иерархическую цепочку определённого слоя общества, наше звено окажется невостребованным. Нас просто заменят другими…» – такую тираду выдала жена совсем недавно, когда он отказался идти на день рождения к влиятельному чиновнику, мужу подруги Греты. Созданный ею удобный мир пошатнулся и дал трещину. И всё – из-за его нереализованных примитивных желаний! Она смотрела, как с каждым новым днём Герман освобождается от выстроенных ею рамок и правил, и в ней росло негодование. Оно непонятным образом смешивалось с влечением и эгоизмом. Последний проявлялся в настойчивом желании доказать, заставить, подчинить. Грета не привыкла к поражениям просто потому, что не была с ними знакома. Наученный жизнью, сломленный отцовским авторитетом, променявший мечту на карьеру и перспективу, Герман с первых же дней брака разрешил ей управлять семейным кораблём. Он повиновался судьбе, и ему было всё равно, куда будет плыть этот корабль. Куда угодно, только бы не в душу. Грета на неё и не претендовала… ровно до этого момента…